 |
| Автор |
Сообщение |
|
Aratron
Site Admin
Зарегистрирован: 29-08, 21:16
Сообщения: 1570
Откуда: Москва
|
“Кодзики” и “Нихонсёги”
"Основная масса японских легенд собрана в два больших свода: “Кодзики” и “Нихонсёги” (Записи о древних делах) начали составлять в 681 году, пригласив для этого знаменитого сказителя. Его рассказы записывал писец. В те времена в Японии было очень сильно влияние китайского буддизма и конфуцианства. Судя по предисловию к “Кодзики”, мифы тщательно отбирались и редактировались с целью утвердить конфуциансккие идеи государственности, придав им японский колорит.
“Нихонсёги” (Японские хроники), вышедшие в свет в 720 году, еще больше пронизаны идеями, пришедшими из Китая. Так, сотворение мира в “Нихонсёги” основано на древней китайской идее диалектического противоборства сил Инь и Ян. В сборнике “Нихонсёги”, в отличие от “Кодзики”, приводятся различные варианты наиболее распространенных мифов.
С пары богов – Идзанаги (первого мужчины) и Идзанами (первой женщины). Как-то раз, Идзанаги разговарива с супругой, стоя в океане и машинально опуская копье в воду и вынимая его из воды. Капли воды на копье закустели и, кпав в океан, образовали первый из японских островов. На него сошла Идзанами (по некоторым вариантам – и другие боги) и вместе они создали остальные острова. Когда роджался бог огня, лоно Идзанами было опаленодо и она умерла. Идзанаги отправился за ней в Страну Мертвых. Он достиг замка, где устроилась Идзанами, он стал уговаривать ее пойти обратно в Верхний мир, но она заявила, что не может сделать этого, так как вкусила пищи страны мрака. Идзанаги отломал зубец от своего гребня, зажег его и вошел во дворец, чтобы узнать, что же на самом деле произошло с его супругой. При свете стало видно, что Идзанами полусгнила и покрыта червями. Ужаснувшийся Идзанаги бросился бежать, но сестра, разгневанная тем, что брат-супруг видел ее в столь неприглядном виде, послала ему вдогонку ведьм. Идзанаги бросил за спину головной убор, который превратился в виноград, и ведьмы бросились пожирать его. Затем, когда преследование возобновилось, он выхватил из волос гребень, швырнул его назад, и гребень превратился в ростки бамбука, задержавшие ведьм. (В другом варианте Идзанаги создал большую реку, которая задержала ведьм.) Наконец Идзанами послала вслед брату войско из полутора тысяч воинов, но Идзанаги удержал их на расстоянии своим огромным мечом. Оказавшись в проходе между страной света и страной мрака, он нашел три персика и, бросив их в преследователей, заставил отступить. Загородив ровный проход большой скалой, он стал вести с сестрой переговоры. Та угрожала ежедневно убивать тысячу живых существ в стране света, в ответ Идзанаги пообещал обеспечить полторы тысячи рождений в день. После “переговоров” отношения их были окончательно разорваны.
Как отмечает Д. Сондерс, японцы не развивают трагедийных событий, они согласны на компромисс, и в этом можно усмотреть принципиальные различия японского и греческого мировоззрения.
Побывав в преисподней, Идзанаги должен был совершить очистительный обряд. Происходит это на острове Цукуси (Кюсю). Когда он раздевается, из его одежды и драгоценностей рождаются меньшие божества- Войдя в реку, он избегает слишком сильного верхнего течения и слишком слабого нижнего, а во время купания из родинок на его теле рождается еще четырнадцать божеств. Наконец, из его левого глаза (в другом варианте — из слезы, выкатившейся из левого глаза) рождается богиня солнца АМАТЭРАСУ (небесное сияние), из правого глаза — бог луны, из носа — СУСАНОО (пылкий муж). Бог луны вскоре из мифа исчезает.
Идзанаги отдает сверкающей Аматэрасу власть над равниной высокого неба и дарит ей драгоценное ожерелье. Сусаноо получает власть над равниной моря, но он беспрерывно плачет, и от этого пересыхают моря. Причиной отчаяния Сусаноо является желание навестить свою мать Идзанами, пребывающую в стране мрака. Идзанаги это не нравится, и он изгоняет сына из страны.
Сусаноо отправляется на небеса, чтобы попрощаться с сестрой, которая там правит, при этом Сусаноо производит столько шума, что владычица высокого неба на всякий случай приготовила два колчана — один с тысячью стрел, другой — с пятьюстами — и, взяв лук, сильно уперлась ногами в землю. При встрече Сусаноо сказал, что пришел попрощаться, и предложил дать друг другу клятву верности и произвести потомство. Аматэрасу принимает от него меч с десятью рукоятями, разламывает его на три части и начинает жевать. Сусаноо делает то же самое с драгоценностями, преподнесенными сестрой, — так появляется множество божеств.
Сусаноо нарушает свои клятвы и вредит Аматэрасу: затаптывает проложенные ею межи на рисовых полях, засыпает прорытые ею оросительные каналы, оскверняет ее жилище. Сначала она приписывает его действия пьянству, но когда он сдирает шкуру с пегого жеребенка и швыряет ее в помещение, где Аматэрасу вместе с небесными ткачихами изготавливает ритуальную одежду, богиня в гневе уходит в пещеру и закрывается в ней, оставляя Вселенную во тьме.
Встревоженные божества собирают совет на дне небесной реки и обсуждают, как уговорить богиню вернуться. Они приносят вдолгопоющих птиц” — петухов, чей крик возвещает наступление утра, вешают на дерево возле пещеры драгоценности, белые одежды, отправляют торжественный ритуал.
В довершение всего богиня АМЭ-НО УДЗУМЭ исполняет зажигательный танец, распустив завязки своей одежды, и собравшиеся божества начинают безудержно хохотать.
Аматэрасу из любопытства выглядывает из пещеры, над входом в которую подвешено священное зеркало. Желая получше разглядеть свое отражение, богиня выходит из пещеры, и сразу же позади нее боги натягивают канат, преграждающий ей дорогу назад С появлением солнца в мире вновь настало чередование дня и ночи.
Миф об Идзанаги и Идзанами достаточно связный и последовательный в начале, достигнув кульминации, теряет стройность, разбиваясь на множество отдельных историй, не укладывающихся в единый сюжет.
Заметим в заключение, что возникший из первичного океана-хаоса тростник, по версии *Кодзики”, — это один из пяти основных богов синтоистского пантеона АМЭ-НО ТОКОТАТИ — (“небесное вечно стоящее божество”), а по версии “Нихонсёги” — это КУНИ-НО ТОКОТАТИ (“земное вечно стоящее божество”), тоже один из основных богов синтоистов, но уже в земной сфере.
В повествовании о дальнейшем развитии Японии заметное место занимает отраженный в сборнике “Идзумо-фудоки” миф Кунибики, повествующий о происхождении Идзумо — Западной Японии. Бог Яцука-Мидзу-Оми-Цуну решил, что Идзумо маловато, и решил позаимствовать излишки земли у Кореи. Он отсек заступом полосу земли от Кореи, прикрепил к ней канат и потянул, присоединив ее к Идзумо. Подобные действия он совершил четырежды, и таким образом, площадь Японии увеличилась.
Сусаноо, ставший причиной временного отшельничества АМАТЭРАСУ, был осужден богами и изгнан с неба.
Он решил обосноваться в стране Идзумо, в верхнем течении реки Хии. Заметим, что с этого момента Сусаноо становится положительным героем. Исследователи объясняют это тем, что последующие мифы относятся к более позднему периоду, чем цикл об Аматэрасу- “Пылкий муж” — Сусаноо, заметив, что вниз по течению реки плывут две палочки для еды, отправляется на поиски их владельца. Он встречает старика, его жену и дочь, горько плачущих. Выясняется, что уже в течение восьми лет на страну Идзумо наводит ужас восьмигла-вый, восьмихвостый змей Ямато-но ороти, пожравший уже восемь их дочерей, и что настал черед отдавать чудовищу последнюю дочь. Сусаноо обещает помочь старикам, но за это просит в жены их дочь. По его требованию заказываются восемь бочек чистейшего сакэ. Бочки расставляются на восьми возвышениях, а вокруг возводится ограда с восемью проемами. Любопытствующий змей просовывает головы в проемы и осушает бочки спиртного. Опьяневший змей уснул, а пылкий муж изрубил его на куски. В теле змея был обнаружен меч кусанаги, что в дальнейшем сыграло немаловажную роль в становлении Японии.
Оказалось, что спасенная девушка — богиня рисовых полей Куси Инада-Химэ. Сусаноо строит большой дворец возле Суга и, женившись на богине, становится родоначальником нескольких поколений богов. Из них наиболее знаменит О-Куни-НУСИ, повелитель великой страны — Идзумо.
Прежде чем перейти к деяниям потомков Сусаноо, расскажем, как он исполнил приказ Аматэрасу служить богине изобилия УКЭМОТИ. Прибыв во дворец богини, Сусаноо был недоволен оказанным ему приемом: -при каждом наклоне головы изо рта богини высыпался рис; когда богиня поворачивала голову в сторону моря, изо рта падали рыбы, а когда богиня поворачивала голову в сторону гор — вылетала дичь. Посчитав эти дары оскорбительными, Сусаноо убил .богиню изобилия мечом.
Аматэрасу, узнав о происшедшем, разгневалась на нерасторопного гонца и послала на землю другого, который рассказал ей, что из тела убитой богини появились бык, конь, просо, шелковичные черви, ячмень, рис, пшеница и бобы, и показал все это Аматэрасу. Небесная богиня приготовила семена злаков, поручив божествам посеять их на пользу будущему человечеству. Шелковичными же червями она занялась сама.
У О-Куни-Нуси было множество братьев. Решив жениться на принцессе ЯКАМИ, братья взяли с собой О-Куни-Нуси в качестве проводника и носильщика. В пути им попался ощипанный заяц, и они учинили над ним злую шутку: посоветовали зайцу искупаться в соленой воде, а потом подсохнуть, лежа на склоне горы. Заяц последовал совету, а когда морская вода на нем высохла, то кожа его сморщилась и начала трескаться, бедный зверек страдал от боли. Запоздавший О-Куни-Нуси стал выспрашивать у зайца о его злосчастии. Заяц рассказал такую историю: “Я был на острове Оки и хотел пересечь море по направлению к материку, но не мог найти дорогу. Поэтому я собрал вместе крокодилов со всего моря и предложил им поспорить, какая из двух пород более многочисленна. Я попросил их улечься в одну линию, чтобы, переходя со спины на спину, подсчитать, сколько их. Когда они это сделали, я побежал по их спинам, но последний крокодил понял мою хитрость и, дотянувшись до меня, ощипал с меня всю шерсть”. Заяц рассказал о шутке божественных братьев. О-Куни-Нуси советует зайцу искупаться в пресной воде, а затем посыпать тело пыльцой осоки. Оказалось, что заяц — божество земли Инаба, и он помогает О-Куни-Нуси получить в жены принцессу Яками.
Раздосадованные и оскорбленные, братья решают убить О-Куни-Нуси. Они устраивают охоту на кабанов у горы Тэма, поставив О-Куни-Нуси у подножия горы ловить животных, которых они погонят сверху вниз. Забравшись на гору, братья раскаляют большой камень и пускают его по склону горы. О-Куни-Нуси получает ужасные ожоги. Однако О-Куни-Нуси помогают небеса, посылая на землю божество-раковину и божество-устрицу. Первое божество растирает в порошок свою раковину, второе — приносит воду; смазав кожу бога полученной мазью, они вылечивают его и в то же время придают ему вид прекрасного юноши.
Неугомонные братья срубают огромное дерево, в его ствол вколачивают клин, а в образовавшуюся щель помещают О-Куни-Нуси. Затем братья выбивают клин, раздавливая насмерть старшего брата. Отец спасает О-Куни-Нуси и советует ему бежать от братьев.
O-Куии-Нуси собирается в преисподнюю, чтобы посоветоваться с воцарившимся там Сусаноо. Как Сусаноо оказался в преисподней, непонятно, но в одном из вариантов “Нихонсёги” говорится, что за восемь небесных прегрешений Сусаноо был осужден богами на пребывание в стране мертвых, правда, в качестве верховного божества.
Когда О-Куни-Нуси подошел к дворцу, оттуда вышла .первая принцесса, дочь Сусаноо. Обменявшись взглядами, молодые герои заключают между собой брачный союз. Сусаноо относится к своему потомку критически, называет его уродливым мужем красных равнин и посылает его спать в змеиное жилище. Молодая жена снабжает своего супруга волшебным шарфом, защищающим его от змей. Следующую ночь он проводит в доме, полном сороконожек и ос, и вновь его защищает врученный супругой шарф. Сусаноо пускает стрелу на середину луга, велит О-Куни-Нуси принести ее, а когда тот оказывается на лугу, поджигает траву. В последний момент появляется мышь и спасает его в норе, она же выносит из огня и вручает ему стрелу. Сусаноо требует, чтобы О-Куни-Нуси вычистил из его волос ядовитых насекомых. О-Куни-Нуси разжевывает ягоды, данные ему женой, вместе с красной землей и полученной ярко-красной массой смазывает волосы Сусаноо. Удовлетворенный Сусаноо засыпает. О-Куни-Нуси привязывает Сусаноо за волосы к стропилам и, захватив оружие великого бога и лютню, бежит из дворца, неся на спине жену-принцессу. Лютня задевает за дерево, от звона струн Сусаноо пробуждается и устремляется в погоню.
Он преследует беглецов до ровного прохода между страной света и страной мрака. Не догнав их, сменяет гнев на милость, благословляет О-Куни-Нуси на брак с принцессой и призывает его использовать божественное оружие для усмирения враждебных земных божеств.
Непоследовательность Сусаноо исследователи объясняют тем, что составители “Кодзики” и “Нихонсёги” объединили в один цикл мифы, принадлежавшие разным племенам и относившиеся к разным историческим периодам. Сусаноо совмещает в себе функции бога ветра и бури, водной стихии. Он женится на божественной деве — богине рисовых полей. Это свидетельствует о том, что Сусаноо в первую очередь — божество земледельцев, зависящих от ветров, облаков и дождей. Однако (по “Кодзики”) божественный родитель, Идзанаги, пожаловал ему во владение море. В конце концов, по решению небесных богов Сусаноо становится властителем страны мертвых. Понятно, что, совмещая такое количество взаимоисключающих обязанностей, ему трудно было быть последовательным.
О-Куни-Нуси начинает обустраивать страну Идзумо. Ему помогает СУКУНА-БИКОНА, карлик, помещающийся на ладони властителя. Карлик приплыл к берегам Идзу-ма в крошечной лодке из коры. О-Куни-Нуси докладывает о прибытии карлика небесному божеству ТАКАМИ-МУСУБИ, узнающему в крошечном боге одного из своих божественных детей — существо весьма злобное, проскользнувшее у него между пальцами и упавшее на землю. На земле Сукуна-Бикона вместе с повелителем Идзумо сажают деревья и травы, создают основы медицины, изобретают средства для защиты от диких зверей, птиц и пресмыкающихся. История Сукуна-Бикона в мифологическом цикле заканчивается тем, что он залезает на вершину просяного колоса и упругий стебель, спружинив, забрасывает карлика в страну смерти.
Наконец Аматэрасу решает, что О-Куни-Нуси достаточно потрудился, и посылает ему замену — своего внука Ниниги. О-Куни-Нуси, посоветовавшись со своим сыном, соглашается передать Ниниги власть над Японией. Однако в знак признания его заслуг и божественного достоинства внук богини получает власть над народом, ведая делами политическими, а О-Куни-Нуси сохраняет власть над делами тайными (религиозными отправлениями). Аматэрасу вручает Ниниги три символа власти и достоинства: зеркало, резную яшму и меч, который Сусаноо когда-то получил, убив восьмиглавого змея. Эти три предмета и по сей день являются эмблемами императорской власти, и с ними связана идея о божественном происхождении императорской власти на земле.
Праправнук Ниниги-Но-Микото (таково полное имя Ниниги) император ДЗИММУ был первым смертным человеком на японском троне. Согласно “Кодзики”, он совершил поход с Кюсю на Хонсю, чтобы подчинить себе непокорные провинции в 660 г до н. э. В Японии эта дата является официальным праздником в течение многих столетий, с перерывом на двадцать послевоенных лет. Тем не менее, изучая жизнь мифических первых императоров и анализируя археологические данные, можно считать, что походы Дзимму произошли примерно на тысячу лет позже.
В VIII-X вв. были разработаны и утверждены правила отправления культовых церемоний, окончательно сформулированные в “Энги сики”. Тогда синтоистский пантеон насчитывал 3132 бога. За прошедшее тысячелетие синто мало изменилось в своей основе. Полагают, что синтоистские концепции морали и этики (не слишком развитые) сформировались под сильным влиянием буддизма и особенно конфуцианства. Добро и зло, по синто, — вещи весьма относительные. Оценка того, хорош поступок или плох, зависит от множества обстоятельств: от времени, места совершения поступка и т. д. Тем не менее человек должен быть искренним, подавлять, в себе чувство ненависти, корысти, развивать чувство любви и преданности, не нарушать установленный общественный порядок, не препятствовать мирному развитию жизни.
В соответствии с синто мир КАМИ от мира людей не отделяет непроходимая граница. Ками (боги синто) в каком-то смысле находятся и в людях, которые, в конечном счете, и сами могут стать ками.
Основная суть культа состоит в почитании божества данного храма, которое мало — а иногда почти никак — связано с божествами иных храмов. Такая религия не очень отвечала нуждам жестко централизованного государства, и буддизм, проникший в Японию в VI веке, постепенно начал занимать более сильные позиции. Впрочем, как мы уже говорили, отношения между синтоизмом и буддизмом можно определить как “дружественное сотрудничество”. Когда буддисты (с помощью властей) решили приступить к сооружению гигантской статуи будды ВАИРОЧАНА, то для начала испросили совета у солнечной богини Аматэрасу, и получили его.
Наиболее обширен пантеон буддистской секты Тэндай (VIII век). Приверженцы этой секты почитают основателем буддизма Сякьямунья (под японским именем СЯКА НЕРАЙ), великого космического будду Вайрочана (японский ДАЙНИТИ), будду Амитабха (АМИДА), Бхайсадха-гуру (ЯКУСИ НЁРАЙ).
Другая буддистская секта, сингон, ведет свое происхождение от поздней формы индийского буддизма и распространена не только в Японии, но и на Тибете, на Яве, в Китае. В пантеоне этой секты есть множество божеств, заимствованных буддизмом из индуизма, как, например, божества МЁО, защищающие людей от различных напастей. Наиболее популярное из них — ФУДО мёо, изображаемое с мечом и веревкой, что символизирует его решимость разрушать и обуздывать зло. Популярны в пантеоне сингон также многочисленные бодхисатвы, как, например, КАННО — божество сострадания и милосердия.
Совместимости обеих религий способствовало появление в IX—Х вв. в среде последователей тэндай и сингон отшельников-аскетов. В синто широкое распространение имеет почитание священных гор, которые посещали также и буддисты-отшельники. Постепенно эти горы стали также святынями и для буддистов. Так, гору Аминэ стали почитать как само тело будды Вайрочана, а другие горы провинции Ямато связали с иными буддами и бод-хисатвами. Особенно интересными и показательными являются сельские, местные, культы. Только опытный исследователь способен установить, элементы каких религий слились в почитании больших и малых местных богов, каким образом сложно и причудливо переплетались местные и заимствованные элементы.
Ярким примером такого синтеза может служить культ косин. Он связан с даосизмом, занесенным в Японию из Китая в VII веке. Считается, что в определенную ночь во время сна обитающее в теле таинственное насекомое покидает своего владельца и поднимается на небо, чтобы сообщить небесному владыке о прегрешениях, данного человека. Исходя из содержания донесения, небесный властитель может лишить человека жизни, и потому в такую ночь очень желательно бодрствовать. Чтобы проводить вместе бессонные ночи, крестьяне стали объединяться в особые группы. Позже в годы косин стали сооружать небольшие башенки, изображая на них два иероглифа: “син” (сокращенное “косин”) и “мати” (“ждать”). Поскольку иероглиф “син” обозначает обезьяну, со временем в сознании простонародья культ косин стал ассоциироваться с культом синтоистского божества САНЪО — покровителя гор, посланником которого считается обезьяна. Примерно так же объясняется обычай вырезать на башенке косин изображение божества СЭЙ-МЭН КОНГО, защищающего буддизм. Появились многочисленные изображения шестируких Сэймэн Конго, а на их постаментах стали вырезать традиционную троицу обезьян, не слышащих, не видящих и не говорящих дурного.
Распространены в Японии божества “производственные”, к которым относятся как боги местного происхождения, так и божества буддистского пантеона. Очень популярен культ ИНАРИ (“рождающая рис”).
Божества-целители преимущественно буддистского происхождения, и функции эти могут выполнять ДЗИД-ЗО, МИРОКУ, КАННОН. Будда ЯКУСИ способен исцелять от всех болезней, однако в сельской местности встречаются храмы и статуи Якуси, специализирующегося, скажем, на глазных или детских заболеваниях. Уже упоминавшийся Саньо часто изображается в виде обезьянки-самки с явно выраженными половыми признаками, нижняя часть тела которой выкрашена красной краской. В народе считают, что поклонение ей может помочь излечению от венерических заболеваний."
|
| 30-08, 03:06 |
  
|
|
|
Aratron
Site Admin
Зарегистрирован: 29-08, 21:16
Сообщения: 1570
Откуда: Москва
|
 Божества — хранители домашнего очага
"Есть множество божеств, которые обеспечивают успех и процветание. Особое место в этой группе занимает “семерка богов удачи”. И этот культ, оформившийся в XVI—XVIII веках, является синтезом древних местных поверий, китайских верований и буддизма.
Начиная с XVII века эта семерка (СИТИФУКУДЗИН) стала рассматриваться как олицетворение семи человеческих добродетелей. ДАИКОКУ олицетворял удачу, ЭБИ-СУ — искренность, БЕНТЕН — дружелюбие, БИСЯ-МОНТЭН — достоинство, ДЗЮРОДЗИН — долголетие, ХОТЭЙ — великодушие, ФУКУРОКУДЗЮ — популярность. Народные верования дали персонажам этой семерки несколько иное толкование. Так, например, Хотэй стал богом удачи, которого изображают в виде очень толстого человека с большим круглым животом.
Часто этих семь богов изображают сидящими в лодке, наполненной рисом, золотыми монетами и драгоценностями. Кое-где сохранился обычай класть в ночь на второе января под подушку рисунок с изображением этой лодки сокровищ. Ситифукудзин представлены во всех видах изобразительного искусства, а также в многочисленных народных легендах, преданиях, притчах.
Широко распространены верования в “силы нечистые” (или, по крайней мере, не совсем чистые). К ним относятся аналоги русских леших (тэнгу), водяных (кап-па), чертей (они), хозяек гор (ямахимэ) и множество иных, подобных им сверхъестественных существ. Весьма популярны были и верования в оборотней, наиболее опасными из которых полагали лису и барсука. Зато “приглашающая кошка” (манэкинэко) — глиняная фигурка кошечки с поднятой лапкой — добрая примета и ведет свое происхождение от народного поверья, согласно которому если кошка проведет левой лапой по уху, то в лавку или в харчевню хозяина кошки обязательно придет посетитель.
Сообщают и о кошке местного значения O-нэко-сан, обладающей чудодейственной способностью излечивать зубную боль.
Видимо, к наиболее древним верованиям относится почитание некоторых пород деревьев, в особенности очень старых. Известно старое дерево породы гинкго, к которому приходят молиться кормящие матери, чтобы у них было вдоволь молока.
Не следует говорить обо всех этих верованиях в прошедшем времени, поскольку три с небольшим десятка лет назад в одной из деревень на средства местных жителей в месте, предназначенном для детских игр, была установлена трехметровая статуя Дзидзо — чтобы охранять играющих детей."
_________________
О Деви! Ты-разум, небо, воздух, огонь, вода, земля. Ничто не существует вне тебя при твоем превращении. Ты стала священной королевой Шивы, чтобы изменить свою собственную блаженную форму сознания на форму мира.
|
| 30-08, 03:07 |
|
|
|
Aratron
Site Admin
Зарегистрирован: 29-08, 21:16
Сообщения: 1570
Откуда: Москва
|
Мифология Айнов
"Айны — национальное меньшинство, проживающее в основном на северном острове Японии Хоккайдо, а также в южной части Сахалина и на нескольких островах Курильской гряды. Происхождение айнов не выяснено до сих пор, и одни исследователи считают их принадлежащими к европейским народам (по физическому типу), а другие утверждают, что они связаны с монголоидными племенами или с тунгусами Приамурья, третьи показывают их австрало-океанийское происхождение. Ряд ученых относит их к кавказской расе.
Мифология айнов малоизучена, и главная причина этого — отсутствие у айнов собственной письменности, а следовательно, исследователям необходимо в совершенстве овладевать айнским языком и постоянно работать со сказителями. Кстати, язык сказителей далеко не во всем совпадает с разговорным языком айнов. Сказитель у айнов — не хобби, а специальность, причем — почетная.
Предания, посвященные происхождению богов и людей (“айну”, собственно, и значит “человек, точнее — благородный, настоящий человек”), можно вкратце свести к следующим:
ОКИКУРУМИ (варианты произношения ОКИКОРУЙ, АЙНУРАККУР, Аэойнакамуи) произошел от матери, которая была богиней вяза — дерева, которые айны употребляли для изготовления орудий труда и для добывания огня трением. Его отцом одни предания считают бога неба, другие — бога солнца, а третьи — бога грома. Есть предания, в которых говорится, что его отец — небольшая птичка, родственница европейской трясогузки, являющаяся также божеством эпидемий и иных болезней.
В одном из сказаний, записанных Н. А. Невским, рассказывается о том, как КОТАНКАРКАМУИ, то есть “бог, создатель селений”, получив приказ сойти на землю и устроить ее, спустился с неба и принялся за наведение порядка. Руками и ногами он прорывал ложа рек и долины, пользуясь при этом мотыгой из вяза. По окончании работ бог, осмотрев дело рук своих, удовлетворенно вознесся на небеса. Забытая им мотыга пустила корни и выросла в красивый вяз. В это время из-за моря явился “бог года”, чтобы полюбоваться вновь созданной страной. Он долго искал, где бы отдохнуть; наконец заметил молодой вяз и направил свою лодку прямо к нему. Отдохнув на вершине вяза, бог отправился дальше. Вяз после этого забеременел и обратился к сестре бога водопада с просьбой воспитать ребенка, который должен был появиться на свет. Родившегося вскоре после этого сына — Окикуруми сестра бога водопада одела в кору вяза.
Богиня ЦИКИСАНИ (вяз) подарила своему ребенку саблю, которая при извлечении из ножен вспыхивала огнем, и оттого у него всегда обуглены ножны и подол одежды. Н. А. Невский полагает, что этот бог, возможно, является персонификацией огня, и тогда становится понятным, почему во время его борьбы с врагами вокруг горит огонь, уничтожающий богов тьмы и мрака, и почему он спасает айнов от богов ветра и дождя.
Считается, что большинство сказаний идет от самого Окикуруми. В них часто рассказывается о происхождении богов и демонов и выясняется их природа. Эти знания необходимы для того, чтобы знать, к какому божеству лучше обратиться в ту или иную трудную минуту жизни, как привлечь божество на свою сторону, каким образом избавиться от того или иного демона.
Окикуруми часто появляется в преданиях вместе с помощником (или братом) СЯМАЙКУРОМ (вариант Смай-юнкур) — “человек, находящийся возле”, который часто попадает впросак, и богу Окикуруми приходится спасать его. В некоторых показаниях, впрочем, они меняются ролями.
Мотив обустройства мира с помощью мотыги встречается в мифе о ПАСЕ КОКЛУЙ (“создатель миров”), божестве, проживающем на верхнем, шестом, ярусе неба. Когда суша, вода и небо были перемешаны и представляли первоначальных хаос (болото), тогда Пасе Коклуй с помощью мотыги разделил их.
В одном из вариантов мифа разделение суши, воды и неба сделала трясогузка, помахав своим хвостиком. Эта птичка, как можно заметить, занимает не последнее место в мифологии Японских островов. Она же, покровительница влюбленных, в свое время излечила Окикуруми от влюбленности в земную женщину племени айнов.
Окикуруми считается богом-просветителем айнов, правящим некогда страной людей. Однажды из-за моря явился бог оспы, и умерло очень много людей. Тогда Окикуруми сделал шестьдесят одну куклу и отправил кукол сражаться с высадившимся войском бога оспы. Шестьдесят кукол пали в бою, утонули и превратились в богов, и лишь последней удалось изгнать из пределов страны ужасных гостей.
У айнов есть семейства, которые полагают, что их род произошел следующим образом:
“Некогда мальчик задумался о смысле своего существования и, чтобы узнать его, отправился в дальний путь. В первую ночь он остановился на ночлег в красивом доме, где жила девушка, оставившая его ночевать, сообщив, что “о таком маленьком мальчике уже известие пришло”.
Наутро выяснилось, что девушка не может объяснить гостю цели его существования и он должен отправляться дальше — к средней сестре. Дойдя до красивого дома, он обратился к другой красивой девушке и получил от нее пищу и ночлег. Утром и она, не объяснив ему смысла существования, отправила его к младшей сестре. Ситуация повторилась, за исключением того, что младшая сестра указала ему дорогу, лежащую через Черную, Белую и Красную горы, которые можно поднять, пошевелив весла, воткнутые у подножия этих гор.
Миновав горы Черную, Белую и Красную, он добирается до “божьей горы”, на вершине которой стоит золотой дом.
Когда мальчик вошел в дом, из его глубины появляется что-то, напоминающее не то человека, не то сгусток тумана, который требует внимать ему и объясняет:
“Ты тот мальчик, который должен положить начало тому, чтобы люди как таковые с душою появлялись на свет. Когда ты шел сюда, ты думал, что ночевал в трех местах по одной ночи, но на самом деле ты прожил по одному году”. Оказывается, девушки были Богиней Утренней Звезды, родившей дочь, Звездой Полуночи, родившей мальчика, и Звездой Вечерней, родившей девочку.
Мальчик получает приказание на обратном пути забрать своих детей, а по возвращении домой взять одну из дочерей себе в жены, а сына женить на другой дочери, в таком случае вы будете рожать детей; и их, в свою очередь, если будете отдавать друг другу, то они будут размножаться. Это и будут люди”. Возвращаясь, мальчик поступил так, как ему было велено на “божьей горе”.
“Таким-то вот образом люди и размножились”. Так заканчивается легенда.
В общих чертах мир в трактовке айнской мифологии устроен следующим образом.
Существует шесть ярусов миров верхних и шесть ярусов миров нижних. Упомянем лишь те, о которых имеются достаточно подробные сведения.
КАННА МОСИРИ — “верхний мир”. Это тот мир, в котором живут айны, и одновременно первый ярус верхнего мира. Он устроен в виде острова, покоящегося на спине гигантского лосося.
НИТНЕ КОМУЙ МОСИРИ — “мокрый подземный мир”, который является первым ярусом подземных миров. В этот мрачный мир после смерти попадают дурные люди, и там же проживают злые демоны. Он расположен непосредственно под Канна Мосири — миром людей- Таким образом, данный мир является отчетливо сформированной концепцией ада.
Там, где есть ад, должен быть и рай. Этим раем является КОМУЙ МОСИРИ — один из подземных миров, и именно туда после смерти попадают хорошие люди, живя там вместе с добрыми божествами. Единственное неудобство этого рая — это то, что жить там приходится вверх ногами.
В отличие от богов японского пантеона боги айнов отчетливо делятся на злых и добрых. Общее наименование злых богов ТОИЕКУНРА, и обитают они в горах, хотя главное злое божество айнов — богиня болот и трясин. Эти боги символизируют разного рода опасности, поджидающие человека, и отрицательные черты самих людей.
Как-то раз этим богам удалось украсть солнце, и доброму богу Пасе Комуй пришлось посылать на выручку солнца ворона, в других вариантах — иных птиц.
Иногда людям приходится обращаться за помощью и к злым богам — при нападении хищника или когда начинают особенно докучать злые демоны. К злым богам обращаются и для того, чтобы управиться с природными стихиями, поскольку именно эти боги ведают ураганами, смерчами, землетрясениями, цунами, снегопадами и т. п.
В отличие от остальных богов у Тоиекунра есть четкий постоянный облик — птиц и зверей. Например, КИНАСУТУНГУРУ (“обитающий в горах”) — это гигантский змей, а ИВАСИЕНО (“горный заяц”) — это гигантских размеров заяц.
Прямое отношение к стихиям имеют, впрочем, и добрые боги — ЯЙЯН КОМУЙ, — однако эти боги являются скорее абстрактными символами самих стихий, как и ЧУФ КОМУЙ — бог всех светил, живущий на Луне, срок жизни которого равен одному лунному месяцу. С началом каждого лунного месяца он возрождается вновь и за 28 дней снова и снова проживает свою жизнь от младенчества до дряхлости.
Особняком стоят божества КОРОПОК-ГУРУ — боги карлики. Живут эти божества в выстроенных ими землянках (в одном из подземных миров), и их отличительная черта — покрывающие все их тело татуировки, которые обладают магическими свойствами. Примеру этих божеств следуют и айны, очень любящие покрывать себя татуировками."
Цитируется по изданию: "В мире мифов и легенд"
_________________
О Деви! Ты-разум, небо, воздух, огонь, вода, земля. Ничто не существует вне тебя при твоем превращении. Ты стала священной королевой Шивы, чтобы изменить свою собственную блаженную форму сознания на форму мира.
|
| 30-08, 03:07 |
|
|
|
Черная Леди
|
"Говорят, что морской бог Нира назначает людям срок жизни и наделяет рангом.
В старину жили два брата. Младший был искусный охотник, а старший - искусный рыболов.
Пойдет младший на охоту - принесет много ичи. Пойдет старший ловить рыбу - столько наловит, сколько может унести.
Однажды стали братья толковать между собой:
- Давай поменяем сегодня удочку на ружье и посмотрим, кто больше добычи принесет. Побьемся об заклад.
Старший взял ружье младшего брата и пошел в горы. Младший взял удочку старшего брата и пошел к морю.
Выстрелил старший брат из ружья, но не попал в голубя, а угодил в дерево.
Младший поймал большую рыбину, а вытащить не сумел.
Заглотала рыба крючок, но сорвалась с удочки и уплыла вместе с крючком.
Рассерился старший брат:
- Правда, я птицу не подстрелил, но пулю достал из дерева. Вот она. А у тебя крючок рыба утащила. Выходит, ты проиграл заклад.- И потребовал он много денег.
А у младшего брата столько денег не было. Подумал он, что надо непременно найти крючок. Пошел к моркому берегу и бродил там три дня с утра до ночи напролет.
К концу третьего дня встретил юноша беловласого старца.
- Сынок, сынок,-спросил старец,-ты три дня бродишь по берегу, что-то ищешь. Поведай мне, в чем тому причина?
Младший брат все рассказал и попросил старца:
- Помоги мне в моей беде!
- Так садись ко мне на закорки,- сказал старик.
Младший брат сел ему на закорки, и оба в мгновение ока очутились в царстве морского бога Нира.
Там гремят барабаны - дон-дон! - тут гремят барабаны - дон-дон! - всюду юношу провожают в увеселительные места. Три дня пировал младший брат. Но три дня в морском царстве равны тремстам годам в мире людей.
Вспомнилась юноше его родина, и потянуло вернуться домой. Стал он прощаться, а старец дал ему маленький ящичек, в котором было заключено дыхание бессмертной юности.
- Не открывай этот ящичек,- сказал старец.- Если откроешь, беда случится.
Младший брат сел на спину старика и возвратился в родное селение.
Глядит: все изменилось кругом, не узнать. В доме живут незнакомые люди. В саду выросли огромные деревья.
Увидел младший бат, что возле деревни рвет траву какой-то дед лет семидесяти, и стал его расспрашивать.
- Говорят, в старину один юноша уплыл в море и не вернулся,- поведал дед.- С тех пор сменилось пять поколений.
В смущении и горе закурил младший брат трубку и, покуривая, открыл концом чубука ящичек.
Тут с шумом вырвалось из ящичка облако и унесло младшего брата на небо."
|
| 10-01, 20:57 |
|
|
|
Черная Леди
|
"Жили в одном селении мать с тремя сыновьями. Занемогла мать, и захотелось ей поесть горных груш.
Старший сын Таро говорит:
- Раз так, пойду нарву груш, - и отправился в горы. Шел он, шел и зашел далеко в оры.
Сидит на большой скале старуха и спрашивает его:
- Куда идешь, сынок?
- Иду груши собирать.
- Тогда послушай. Разветвится дорога на три тропинки. В начале каждой тропинки растет бамбук. Станут листья шелестеть: “Иди, иди, ш-шу”, “Не ходи, ш-шу”. Ты иди по тй тропинке, где бамбук шелестит: “Иди, иди, ш-шу”.
Пошел Таро дальше. И в самом деле: разветвилась дорога на три тропинки. В начале каждой растет бамбук. Шелестят бамбуки: “Иди, иди, ш-шу”, “Не ходи, ш-шу”.
Но забыл Таро добрый совет старухи, не прислушался к шелесту бамбка, и пошел как раз по той тропинке, где бамбук остерегал его: “Не ходи, ш-шу”.
Идет он, а на ветке ворон гнездо вьет. Закричал ворон:
“Не ходи, тон-тон!”
Но юноша, не слушая, пошел себе дальше.
Видит — на ветке большого дерева висит пустая тыква горлянка. Загрмела она, застучала: “Не ходи, гара-гара!”
А он идет себе дальше, в толк не берет. Возле омута груши на дереве звенят: дзаран-дзаран! Влез он на дерево и начал их собирать. Но упала тень юноши на воду, и нуси, хозяин омута, проглотил его одним глотком.
Сколько ни ждали дома, Таро не вернулся. Отправился собирать горные груши второй сын - Дзиро. Он тоже не послушался доброго совета старухи, и хозяин омута проглотил его.
Третий сын, Сабуро, был отроду разумней всех. Увидел он старуху на скале и рассказал ей, как братья пошли горные груши собирать, да не вернулись и как матушка тревожится.
- Не послушались они меня, - сказала старуха. - А ты иди спокойно.
Дала она Сабуро острый меч, разящий с первого удара. Сабуро принял меч с благодарностью. Шел он, шел и пришел к тому месту, где на три тропинки разветвилась дорога. Тр бамбука зашелестели:
“Не ходи, ш-шу”, “Иди, иди, ш-шу”.
Прислушался Сабуро. Бамбук на средней тропинке шелестит: “Иди, иди, ш-шу”.
Пошел он по средней тропинке. Ворон на ветке гнездо вьет. Закричал ворон: “Иди, иди, тон-тон! Иди, иди, тон-тон!”
Идет Сабуро далше. На ветке большого дерева висит тыква горлянка. Загремела она, застучала: “Иди, иди, гара-гара!”
Шел Сабуро, шел, видит горный поток. Плывет по нему красная щербатая чашка: цумбуку-камбуку. Выловил он ее и идет дальше.
Возле омута горные груши на дереве звенят: дзаран-дзаран! Каждый раз, как ветер подует, поют они:
На восточной стороне,
Берегись, опасность ждет,
И на западной, страшись,
Темный омут ждет тебя.
И на северной как раз
Тень на воду упадет.
Ты на южной стороне
Смело груши собирай.
Дзаран-дзаран!
“Ха-ха, зачит, надо собирать груши на южной стороне дерева”,-думает Сабуро. Влез он на грушу и стал срывать самые спелые, сочные плоды.
Но когда он начал слезать с дерева, то оплошал. Схватился за ветку как раз над омутом, и тень его упала на воду.
Увидел тень на воде хозяин омута и только собрался было проглотить юношу, как Сабуро выхватил из ножен меч, подаренный ему старухой, и нанес мощный удар. Зарубил он чудовище.
Вдруг из чрева нуси послышались тихие голоса:
- Эй, Сабуро, эй!
Рассек Сабуро чрево, а в нем Таро и Дзиро, бледные-бледные, но живые. Зачерпнул он тогда воды красной щербатой чашкой и дал попить братьям. И стали они опять здоровы и невредимы.
Пришли братья домой и угостили свою матушку спелыми грушами.
С тех пор стали они всей семьей жить в благополучии и радости."
|
| 10-01, 20:58 |
|
|
|
Черная Леди
|
"Жил в глубине гор угольщик по имени Кароку вместе со своей старой матерью. Он рубил деревья и пережигал на уголь в печи. Невелик был его заработок.
Однажды зимой отправился Кароку в город купить теплый футон и увидел по дороге, что в силках бьется журавль. Пожалел он птицу и пришел ей на помощь. Стал освобождать из петли. Но тут явился человек, поставивший силки, и начал укорять его:
- Ты зачем отнимаешь у меня мою добычу?
- Пожалел я журавля, хотел спасти от погибели. Н продашь ли птицу? На эти деньги думал я купить теплый футон, возьми их.
Выкупил Кароку журавля и отпустил на свободу.
- Что же, придется зябнуть, - сказал он сам себе и вернулся с полпути домой.
- Где же футон? - спрашивает мать.
- Матушка, журавль попался в силки. Пожалел я его и выкупил на все деньги.
- Хорошо сделал, милый сынок, - ответила мать.
Назавтра, уже к самой ночи, кто-то постучал в дверь. Смотрит Кароку - перед ним девушка невиданной красоты.
- Сделай милость, пусти меня на ночлег!
- Можно ли, у меня убогая лачука, - начал он было отнекиваться.
- Нет, пожалуйста; дозволь мне провести ночь в твоем доме, - неотступно просила красавица, и Кароку поневоле согласился.
Вдруг она говорит:
- Хочу у тебя попросить совета.
- О чем же ты хочешь совет держать?
- Хорошо ли одной жить на свете? Возьми меня в жены.
- Я первый раз в жизни вижу такую красавицу. Ровня ли я тебе? Ведь я еле могу прокормиться, вон до чего беден: сегодня поел, завтра, может, буду помирать с голоду.
- Не говори так. Прошу тебя, возьми меня в жены!
Вконец смутился угольщик:
- Вот тебе на! Ума не приложу, что делать...
Эти слова Кароку услышала его матушка.
- Если гостья так молит, исполни ее желание, -и приняла красавицу в невестки.
Прошло некоторое время, и жена говорит:
- Запри меня на три дня в чулан. Но не вздумай открыть дверь и заглянуть туда хоть одним глазком.
На четвертый день вышла она из чулана.
- Верно, тяжко тебе пришлось. Я извелся от тревоги. Поешь скорее.
- Спасибо, - ответила жена и утолила голод, а потом сказала:
- Кароку-дон, Кароку-дон, смотри, что я соткала в чулан.
И достает из чулана сверток ткани дивной красоты.
- Продай это за две тысячи рё.
Кароку понес работу жены во дворец к самому князю.
- Какая великолепная работа! - восхитился князь. -Не жалко заплатить две тысячи рё, даже три тысячи. Но нельзя ли изготовить еще один тан этой ткани?
- Я спрошу у своей жены.
- Какая нужда ее спрашивать? Довольно и твоего согласия. Деньги получишь вперед.
Вернувшись домой, Кароку рассказал обо всем жене.
- Дай мне время, я сотку еще один тан. Но уже теперь я проведу в чулане целую неделю, ты поостерегись туда хоть на мгновение заглянуть.- И с этими словами скрылась в чулане.
За неделю Кароку извелся тоской и тревогой. Не выдержал он, приоткрыл дверь, заглянул - и что же видит? Голый журавль выщипывает у себя на груди остатки пуха, прядет нити и вплетает в узорную ткань на кроснах.
Говорит тогда птица-журавль:
- Узорная ткань как раз готова. Отнеси ее князю, как уговорился. Но ты видел меня в настоящем моем облике - и конец нашей любви! Я должна тебя покинуть. Ведь я спасенная тобой птица-журавль. - С этими словами она поднялась в воздух и полетела на запад.
А навстречу летит стая в тысячу журавлей; окружили они голого журавля со всех сторон и полетели вдаль.
Кароку получил много денег, но не мог утешиться: такая тоска одолела! Стал он искать улетевшую птицу по всей Японии. Так долго искал, что из сил выбился. Однажды сидит он, усталый и полный печали, на морском берегу. Вдруг плывет старик на челноке, прямо к нему правит.
“Откуда он плывет? - удивился Кароку.- Вдали не видать ни одного острова”.
Причалил челнок к берегу.
- Дедушка, дедушка, ты откуда пожаловал?
- Я с острова Цуру-но хагоромо - “Одежда из журавлиных перьев”.
- Прошу тебя, свези меня на этот остров.
- Садись в челнок.
Побежал челнок по волнам и в одно мгновение пристал к побережью, устланному белым песком.
Вышел Кароку на берег, а старик с челноом сразу куда-то пропал.
Поднялся Кароку вверх по высокому склону, и открылось его глазам прекрасное озеро. Посреди озера песчаный холм, на холме стая журавлей, а в кругу этой стаи птица-журавль с выщипанными перьями - повелительница журавлей. Угостила она Кароку на славу, постилась с ним навеки и повелела старику отвезти Кароку обратно к тому берегу, откуда он приплыл."
|
| 10-01, 20:59 |
|
|
|
Черная Леди
|
"Жили в одном селении старик и старуха. Старик ходил в горы за хворостом, продавал его в городе, тем и кормились.
Однажды пошел старик, как обычно, в горы и увидел, что трое деревенских ребят поймали лиу, тащат на веревке и чуть до смерти не замучили. Пожалел ее дед.
- Эй, дети, что вы делаете? Разве можно так жестоко мучить живую тварь? Лучше продайте мне эту лису,— сказал старик и дал детям сто медяков.
Обрадовались дети:
- Бери, бери лису! - и отдали старику поводок.
- Бедняжка ты, бедняжка,— сказал дед и повел лису в горы.- Не знаю, на какой горе ты живешь, лисонька, но беги домой и больше никогда днем к селению не подходи. Берегись, чтобы дети второй раз тебя не поймали. Беги-ка скорей в свою нору! - И отпустил старик лису в лесные заросли.
На другой день старик опять пошел хворост собирать. Вдруг, откуда ни возьмись, прибежала лисица и говорит:
- Дедушка, дедушка, ты вчера спас мне жизнь. Чем мне отблагодарить тебя?
- Хо-хо, так ты давешняя лисица?! А я ведь спас тебя не ради благодарности. Просто пожалл. Мне ничего не надо. Ведь ты - тварь лесная, довольно и того, что так сильно чувствуешь благодарность. Смотри, больше не попадайся деревенским ребятишкам.
Лисица, проливая слезы, подошла к старику поближе:
- Дедушка, дедушка, вот что я придумала. В храме Нижней деревни нет чайника, а очень нужен. Я превращусь в чайник. Тяжеловат он будет, но ты уж потрудись, отнеси его к настоятелю и продай подороже. Хорошо, дедушка?
Тут лиса покрутила хвостом и давай вертеться на месте. Три раза повернулась и стала великолепным бронзовым чайником. Постучал дед по чайнику, послышался звон металла: го-он.
Подумал дед: “Уж если так, негоже чайник бросить в лесу”,— и понес его в храм. Говорит настоятелю:
- Этот чайник достался мне в наследство от моих предков. Хочу его продать.
У настоятеля глаза разгорелись:
- Дорогвато просишь, уступи чуть-чуть,- сказал он и купил чайник за три рё. Никогда в жизни не видел старик столько денег! Счастливый, положил он монеты за пазуху и воротился домой.
Настоятель был очень рад покупке.
- Служка, служка, хорошенько почисть этот чайник песком. Я на завтра пригласил печников, они очаг обновят,— сказал он служке.
Мальчик покатил чайник через заднюю калитку к реке и начал усердно тереть его песком. Вдруг чайник как заверещит:
— Ай, служка, больно!
Перепуганный мальчик побежал в келью настоятеля:
- Васё-сам, васё-сама, чайник-то говорит человеческим голосом!
- Выдумаешь тоже! Чайник просто звенит, - усомнился настоятель. - Тебе послышалось. У хорошего чайника даже звон особый. Вот что: поставь-ка его у меня в келье.
Служка боязливо прикатил чайник с берега реки в келью, но в у же ночь чайник бесследно исчез.
“Он был слишком хорош, и ночью его украли воры”, -решил настоятель. Жалко, да делать нечего.
Старику все это и во сне не снилось. Утром он, как всегда, отправился в горы за хворостом.
Вдруг опять к нему выбежала из чащи знакомая лисца:
- С добрым утром, дедушка. Вчера в храме служка меня песком тер. Худо мне пришлось. А сегодня я прикинусь твоей дочкой. Ты ступай, дедушка, в город. Купи мне гребешок и нарядные шпильки, пояс и полотенце, передник и носки. Я обернусь юной красоткой, а ты, дедушка, отведи меня в веселый дом в городе и продай подороже. Ну же, ну же, скорей, скорей!
Старик поспешил в город, все купил, что лисица велела, и вернулся в горы.
- Спасибо, дедушка! Ты все купил мне по вкусу. Смотри же, как я в красотку превращусь.
Три раза повернулась лисица и стала юно красавицей. Старик повел ее в веселый дом продавать.
- Это моя дочь, не купите ли? - говорит.
Хозяину веселого дома очень понравилась эта красивая девушка, и он отвалил за нее сотню рё. Дед вернулся домой с деньгами.
А красавица имела большой успех у посетителей, и озяин хорошо заработал.
На следующий год, в день праздника, красавица пошла к своему хозяину:
- Я еще ни разу дома не побывала с тех пор, как я здесь. Уж очень хочется повидать своих родителей. Отпусти меня на денек, - попросила она.
Хозяин поверил, дал ей гостинцы для родителей и отпустил домой. А девушка в веселый дом так и не возвратилась.
Хозяин подумал: “Я нажил благодаря этой красавице кучу денег. Если ей опротивел веселый дом, спорить не буду”. - И не послал за ней слуг.
Однажды пошел старик в горы, и вдруг перед ним опять появлась лисица:
- Дедушка, дедушка, давно мы не виделись. Здоров ли ты? А я в веселом доме так устала! Теперь уж немного отдохнула и снова хочу отдать тебе долг благодарности. На этот раз я превращусь в коня. Отведи меня куда-нибудь подальше и продай одному из местных богачей. Но эу службу, дедушка, я буду служить первый раз в жизни. Если оплошаю, мы больше не увидимся. Пусть же этот день станет для меня поминальным! Вспоминай меня каждый месяц. А теперь я превращусь в коня.
Старик стал ее отговаривать:
- Брось эту затею. Ты уже столько сделала для еня добра. Зажил я без забот. Больше я ничего от тебя не приму.
Но лисица, не слушая его, превратилась в красавца коня сивой масти.
Делать нечего, повел старик этого коня в дальние края, продал одному богачу за сотню рё и побрел домой.
Как раз в то время понадобилась почтовая лошадь. Нагрузили на коня-оборотня две тяжелые корзины, посадили вдобавок какого-то знатного путешественника и погнали коня по длинной-длинной, трудной горной дороге.
А как ни говори, лисица отроду небольшой зверек, силы маловато. Полил с нее пот ручьями, шагу ступить не может.
Увидев это, люди решили:
- Конь-то непривычный, заупрямился, - и давай подгонять.
Тут конь-оборотень рухнул на землю.
- Ну, эта кляча никуда не годна.
Погонщики бросили ослабевшего коня возле болота, пересадили путешественника на другую лошдь, поклажу перегрузили и пошли себе дальше через горы.
Когда все скрылись вдали, конь-оборотень вдруг исчез. Может, убежала лисица куда-то...
Дедушка благодаря ее заботам стал первым богачом в селении.
Не забыл он прощальную просьбу лисицы и построил у себя в новм доме великолепную кумирню. В девятнадцатый день каждой луны шли дедушка с бабушкой в эту кумирню и молились о том, чтобы лисица обрела счастье в будущей жизни."
|
| 10-01, 21:01 |
|
|
|
Черная Леди
|
"В старину, в далекую старину это случилось, лет тысячу тому назад.
У левого министра Сидэё, верховного правителя Девяти провинций, был сын по имени Юривака. С юных лет отличался он умом и мужеством, а в искусстве владеть луком не знал себе соперников. Кто в Девяти провинциях не слышал о подвигах Юривака? Во всем улыбалось ему счастье: молодая жена его Касуга-химэ была добра и красива.
Но вот в соседней стране Сираги разгорелась великая смута; случались набеги и на побережье Девяти провинций.
По приказу из столицы должен был Юривака отплыть за море с большим войском, чтобы навести порядок в стране Сираги. Пришлось ему надолго разлучиться с любимой женой:
- Прощай, Касуга-химэ, жди меня в добром здравии. Я непременно вернусь к тбе.
- Прощай, супруг мой Юривака, береги и ты себя в дальнем пути. А я буду ждать тебя и хранить тебе верность.
Прошло три года.
После долгих и трудных боев усмирил Юривака непокорную страну Сираги и на многих кораблях отплыл вместе со своими воинами обратно к береам Японии. Захотелось воинам отдохнуть по пути, и вот решили они пристать к маленькому острову в открытом море.
Юривака и все его спутники вышли на берег. Вечером устроен был пир в честь победы. Давно Юривака не брал в рот ни капли вина и с непривычки сильно захмелел. Уснул он крепким сном.
Среди верного войска Юривака были два брата - Каранака и Мотомаса. Втайне они ненавидели молодого Юривака. Хотелось им присвоить славу победы. Великое предательство задумали братья. Обманули они ловко сплетенной небылицей всех других воинов и отплыли на кораблях, покинув Юривака одного на пустынном берегу. А прибыв в Японию, братья объявили:
- Предводитель наш Юривака убит в бою.
Все почести достались братьям. В столице пожаловали им звание военачальников. Скоро Каранака и Мотомаса вошли в такую силу, что стали править всеми Девятью провинциями.
Но велико было горе Касуга-химэ. Вспоминая прощальные слова Юривака, она заливалась горькими слезами. Дни и ночи тосковала Касуга-химэ.
Но вот однажды явился к ней посол от Каранака и стал уговаривать ее выйти замуж за своего господина.
А ля Касуга-химэ это было хуже смерти. Не стала она и слушать посланного:
- Я жена молодого Юривака. Не пойду за другого. Много раз засылал к ней сватов Каранака. Никак он не хотел оставить ее в покое. Наконец, пришел он в страшный гнев и заточил непокорную Касуга-химэ в темницу.
Между тем молодой Юривака, крепко захмелев, всю ночь проспал, а наутро видит: покинули его. Пустынно море, не белеет в нем ни одного паруса. Пусто на острове, нет на нем ни души.
Но остались у Юривака его могучий лук и верный сокол. Звали этого сокола Футимару. Всюду он слеовал за своим господином, не покинул его и теперь.
- Футимару! Ты - мой единственный друг. Я - прославленный стрелок Юривака - упал духом и не надеюсь больше на спасение. Придется мне, видно, погибнуть одному на безлюдном острове.
Словно понял сокол слова своего господина. Взмыл он вверх и начал с громким криком кружить над головой Юривака - как будто хотел ободрить его.
К счастью, на острове росли плодовые деревья и не было недостатка ни в рыбе, ни в птице. Стал Юривака добывать себе пропитание охотой, стрелы его не знали промаха.
А жена го Касуга-химэ вздыхала в дальней темнице. Не раз она думала: “Хоть бы умереть скорее... Наложить на себя руки — и конец!”
Но каждый раз отгоняла эту мысль: “Рано отчаиваться! А вдруг Юривака жив!”
Однажды услышала Касуга-химэ шум птичьих крыльев. Поглядела она сквозь решетку окна и увидела, что с неба, кружась, спускается сокол.
- Ах, неужели это Футимару? Футимару... Значит, жив еще Юривака!
Стала Касуга-химэ гладить сокола, а сердце у нее в груди так и бьется, так и трепещет.
Написала она стихотворение на листке и привязала листок к ноге сокола.
- Лети, Футимару, отнеси эту весточку твоему господину!
Прочитал Юривака письмо своей жены и в лице переменился. Даже ее не пожалели враги! Захотел он написать ей стихотворение в ответ, да нечем было. Тут надрезал он палец и написал письмо кровью на обрывке полотна. Снова полетел верный сокол к Касуга-химэ с письмом от своего господина.
Прочла Касуга-химэ стихотворение, написанное кровью, и полились у нее слезы. Взяла она кисть и тушечницу с тушью, завернула в платок и привязала к ноге Футимару. С трудом взлетел сокол и медлено-медленно полетел вдаль. Но слишком тяжело было ему лететь, и упал он в морские волны.
Прошло несколько дней, и волны прибили труп верного сокола к берегу. Увидел его Юривака и похоронил на вершине горы. Теперь он остался совсем один.
Каждый день поднимался Юривака на гору и зорко вглядывался в даль моря: не покажется ли парус? И вот однажды в самом деле приплыл к острову рыбачий челнок. “Уж не сон ли это?” - подумал Юривака.
- Эй, рыбаки! - закричал он громким голосом,- Возьмите меня в ваш челнок. Зовут меня Юривака, родом я из страны Бунго...
Но что это? Рыбаки наверняка увидели и услышали его, а между тем челнок вдруг поспешно повернул назад и стал удаляться.
- Эй, эй, люди на челне! Я Юривака, в самом деле Юривака... Постойте, возьмите меня! Не чудище я, а живой человек.
Но напрасно кричал Юривака. Он оброс бородой до самых глаз, волосы у него висели длинными лохмами, платье изорвалось... Даже за человека не признали его рыбаки! Понял это Юривака и горько рассмеялся.
Так пробыл он на острове два долгих года. Но наконец все же приняли его на какой-то корабль и доставили на родной берег.
А в этот самый день было там по случаю большого праздника устроено состязание по стрельбе из лука.
- А ну, кто из вас сумеет выстрелить из этого лука? Если есть такой силач, выходи! - громко потешался Каранака, показывая пальцем на огромный железный лук.
Думал он, что никто не откликнется на его зов, но вдруг выходит из толпы неторопливым шагом молодой Юривака. Никто не признал его - так он изменился.
- Ну что ж, незнакомец, попытай свое счастье! -усмехнулся Каранака.- Мы позабавимся!
Наложил Юривака на тетиву длинную-длинную стрелу и легко натянул лук. Громко завизжала в воздухе стрела, полетела так быстро, что глазом не уследишь, и вонзилась в самую середину меты. А за ней вторая, третья... Одна стрела вонзается в другую.
- О, да ведь это сам Юривака!
- Смотрите, Юривака!
- Юривака вернулся! - зашумели люди. Тут уж и братья-предатели поняли, что перед ними сам Юривака, но было поздно! Четвертая стрела пробила грудь Каранака. Хотел было Мотомаса спастись бегством, но пятая стрела догнала его и пронзила насквозь.
Так пали от руки Юривака братья-предатели, а сам он поспешил туда, где сидела в темнице жена его Касуга-химэ. Растворились перед ней двери, и вышла она, радостная, на свободу.
И с тех пор в Девяти провинциях воцарились спокойствие и мир."
|
| 10-01, 21:04 |
|
|
|
Черная Леди
|
"В старину, далекую старину жил в одной деревне молодой крестьянин по имени Дзинсиро, а по прозвищу Репоед. Он был до того болен, что питался одной только репой. Ни одна девушка не шла за него по своей воле. Вот и сговорились его приятели-односельчане хитростью добыть для него невесту.
Однажды утром прошли они длинной вереницей с корзинами в руках мимо дома одного богача.
Удивился богач, увидев такое множество людей, и спросил:
- Куда это вы идете с корзинами?
Юноши отвечали хором:
- Собирать дикие груши для Репоеда Дзинсиро, собирать гру-у-уши.
Другой раз прошли они толпою мимо дома богача с мотыгами в руках. Богач вышел на улицу и начал их расспрашивать, куда идут и зачем.
Юноши дружно отвечали:
- Вскапывать поля Репоеда Дзинсиро, вскапывать по-о-ля.
“Репоед Дзинсиро? Никогда не слышал я такого имени,- подумал богач,- но, верно, он не последний в наших краях человек, если столько работников возделывают для него поля и собирают дикие груши. Вот было бы хорошо, если бы он присватался к мой дочери”.
Вскоре после того пожаловал к богачу сват от имени Дзинсиро. Обрадовался богач, что Репоед Дзинсиро хочет жениться на его дочери, и сразу согласился.
Отправил он свою дочь в богатом паланкине к жениху и в придачу послал много дорогих шелков и разной ценной твари.
Вышла невеста из паланкина, глядит - а у Репоеда Дзинсиро вместо дома жалкая лачужка с камышовой крышей. Внутри, правда, убрано хорошо: новые циновки постелены, ширмы расставлены и посуды всякой много. Есть и котел, и чайник, и чашки.
Справили свадьбу как следует. Но на другое утро пришли друзья Дзинсиро и все унесли, что только в доме было: и котел, и чайник, и циновки. Ведь приятели эти вещи только на время дали, чтоб жениху не стыдно было.
Огорчилась молодая жена, а самому Дзинсиро хоть бы что, только улыбается.
Захотела она на другое утро приготовить завтрак, но в доме не оказалось ни одного зернышка риса. А Репоеду и горя мало:
“Мне рису не надо. Не привык я к нему”.
Сварил он, как всегда, полный горшок репы и поел досыта, а молодая жена и не притронулась к еде. Что будешь делать? Достала она три вертка цветного шелка из тех, что были даны ей в приданое, и говорит мужу:
- Продай этот шелк и купи для нас рису на базаре.
Понес Дзинсиро один сверток шелка в город продавать, но по дороге хитрый торговец выманил у него этот щелк даром.
Вернулся Дзинсиро с пустыми руками. И на другой день случилось то же самое.
На третий день удалось ему наконец продать шелк. Пошел Дзинсиро на базар купить рису, но по дороге увидел, как мальчишки сокола мучают.
- Отпустите сокола, дети,- попросил Дзинсиро.
- Вот еще что выдумал! Он наш, мы его поймали. Что хотим, то с ним и делаем.
- Ну, раз не согласны даром его отпустить, то продайте.
Отдал он детям все свои деньги, не торгуясь, и получил в обмен сокола.
Обрадовался Дзинсиро, закричал:
Лети, сокол мой, лети!
Доброго тебе пути.
Хиккутаку,
Саккутаку,
Пи-и-роро!
- и подбросил сокола кверху. Взлетел сокол, закружился в небе и камнем упал на соседнее поле. А там как раз каппа прятался. Ухватил его сокол когтями и принес к Дзинсиро. Стал каппа умолять:
- Отпусти меня на свободу, отпусти, я дам за себя несметный выкуп!
Отпустил Дзинсиро каппу на свободу. Не обманул каппа, принес из реки сокровище: волшебную колотушку и мешок из драгоценной парчи. Стоит постучать колотушкой, и выйдет из мешка все, что пожелаешь. Но Дзинсиро подумал: “Мешок пригодится в хозяйстве, буду держать в нем репу. А олотушка ни к чему”,- да и забросил ее в траву.
Дома жена истомилась ожиданием: когда же наконец
Дзинсиро принесет хоть немного рису? Увидела она, что муж опять ни зернышка риса не принес. От досады у нее в глазах потемнело.
Рассказал Дзинсиро жене все по порядку:
- Дал мне этот каппа мешок и колотушку. Мешок -вот он, погляди, а колотушку я бросил, куда она нам! Невидаль какая!
Но жена Дзинсиро недаром была из богатой семьи, сразу догадалась.
- Этот мешок - бесценное сокровище, но без колотушки не будет от него проку. Пойди поищи ее там, где бросил.
Пошел Дзинсиро искать колотушку. Шарил, шарил в траве, по счастью, нашел. Постучала жена волшебной колотушкой и говорит:
- Лачужка, лачужка, превратись в богатые хоромы.
Не успела она досказать, как стала кособокая хижина высоким домом с черепичной кровлей. Резной конек на солнце так и сверкает!
Тогда только понял Дзинсиро, какое сокровище попало к нему в руки.
- А-а, ведь и правда забавная колотушка! Ну-ка, дай мне, и я попробую.
Дала жена ему колотушку и научила, что надо делать:
- Ты стучи вот так и прси всего, что хочется.
Стукнул Дзинсиро колотушкой что было силы, хотел он крикнуть:
- Комэ-кура, комэ-кура! (Кладовые, полные риса!)
Да запнулся и закричал:
- Ко-мэкура, ко-мэкура! (Слепые карлики!)
Вдруг посыпалось из мешка множество слепых карликов. Пошли они друг за дружкой и скрылись из виду. Взяла жена Репоеда колотушку, постучала и крикнула:
- Комэ-кура! Комэ-кура!
Вышло из мешка множество кладовых, полных риса. Опять постучала, вышли кладовые, доверху набитые разным добром.
Стали молодые жить в довольстве. Однажды отправил Дзинсиро посланца к тестю с тещей, чтобы пригласить их к себе на новоселье. Пришли богач с женой и онемели от удивления. Какая богатая утварь! Какое богатство! Подали им такое роскошное угощение, какого они в жизни не пробовали. Когда кончился пир, Дзинсиро побросал в реку и стол, и лакированные чашки. Уплыли они вниз по течению, а вместо них появились новые, еще лучше.
Рано-рано на другое утро тесть с тещей стали собираться в дорогу. Дочка им говорит:
- На дворе еще темно. Как бы вы не споткнулись! Надо осветить вам дорогу,- и с этими слвами подожгла свой дом. Вспыхнул он ярким пламенем и горел, как костер, пока старики не возвратились к себе в деревню. А вместо прежнего дома у молодых появился новый, куда красивее.
Решил богач в свой черед пригласить к себе дочку с мужем. Устроил он в их честь званый пир. Гости ели, пили, веселились, а потом богач побросал в реку и столики, и все чашки. Уплыли они вниз по течению — только их и видели!
На другое утро, с первыми лучами рассвета, стали молодые собираться в дорогу, а богач и тут решил не уступить зятю, да и поджег свой дом. Загорелся дом, как яркий костер, и сгорел дотла. Одно пепелище осталось. Пришлось богачу поселиться в маленькой хижине с камышовой крышей.
Пожалел стариков Дзинсиро, постучал волшебной колотушкой и построил для них новый, хороший дом."
|
| 10-01, 21:05 |
|
|
|
Черная Леди
|
"Жил в одной деревне старик. Пошел он как-то в лес и нашел там красный колпак. Обрадовался старик находке: хоть и дырявый колпак, да ведь у него и такого не было.
“Впору ли он мне?” - подумал старик и ахлобучил его на голову. И что же? Слышал он до того только щебет и крики птиц, а тут вдруг весь лес наполнился спорами и разговорами. Где мать детей кличет, где муж с женой спорят, а там слышны нежные любовные речи.
Старик даже в сторону шарахнулся от испуга! Сбила ветка колпа у него с головы - и сразу стихли речи, снова зазвенел непонятный птичий щебет. Поднял старик колпак с земли, надел на голову, и опять послышались разговоры и вверху, на ветках, и внизу, в кустах. Снял колпак - снова птичий щебет да шорох листьев. Надел колпак - опять разумные речи.
“Вот оно что! — догадался старик.— Не простую вещь я нашел, а сокровище, колпак “Чуткие Уши”. Кто его наденет, станет понимать язык всего живого на земле: птиц, зверей и растений. Слыхал я про чудесный колпак и раньше, да только не верил, что есть такой!”
Пошел старик дальше в лес, присел отдохнуть под большим деревом и задремал. Проснулся он от вороньего карканья.
- Что это я, соснул, кажется, - встрепенулся старик. Поднял голову и видит: прилетел откуда-то ворон и опустился на ветку того самого дерева, под которым он спал. Вскоре с другой сторон прилетел еще один ворон и сел на ветку рядом с первым. Надел старик поскорее свой красный колпак и стал слушать.
Повели два ворона разговор странными, хриплыми голосами.
- Давно мы с тобой не встречались, брат, - сказал один ворон. - Ты откуда путь держишь?
- Был я на морском берегу, но пропала там рыба, нечем стало кормиться, вот я и прилетел сюда, - ответил другой ворон. - А ты где летал, брат?
- Прилетел я из Атами. Право, и там не легче. Всюду одно и то же! Лучше скажи, что на свете нового, небывалого?
- Особых новостей нет. Разве вот что: расскажу тебе, что случилось в моей стороне, на морском берегу. Лет шесть назад строил один богач кладовую. Стали настилать над ней крышу из дранки. И случилось так, что заползла в ту пору на крышу змея, ее и прибили гвоздем. Лежит змея, томится, полуживая, и все эти годы ее верная подруга носит ей пищу. Терзает их тяжкое горе. Копится их обида на людей год от года, и поразила змея дочку богача неизлечимой болезнью. Если никто не догадается приподнять доску и освободить змею, то умрут и она, и девушка. Много раз летал я над крышей и каркал об этом во все горло, да что проку! Никто не внял моим речам.
Другой ворон отвечал ему:
- Правда твоя, непонятливы люди! Как громко ни каркай, все им невдомек.
Наговорились вороны и разлетелись: один - на восток, другой - на запад.
Услышал это старик и подумал: “Хорошо, что на мне был чудсный колпак! Надо скорее идти к богачу и спасать девушку. Но раньше наряжусь-ка я почудней, пусть думают, что я не простой человек”.
Отыскал старик в куче мусора брошенный старый улей, обклеил его бумагой и напялил на голову. Вот приходит старик к дому богача и кричит у ворот:
— Гадатель пришел, гадатель!
Богач как раз сидел, голову ломал: как ему больную дочь вылечить? Позвал он старика:
- Эй, гадатель, не стой у ворот, зайди ко мне в дом, погадай!
Зашел старик в дом, спросил:
- О чем погадать нужно?
- Дочь моя уж много лет болеет, вот-вот умрет. Погадай, с чего на нее болезнь напала и как ее вылечить.
- Ведите меня к больной, - говорит старик.
Сел он у изголовья больной девушки и невнятно забормотал:
Плющ, плющ, ползучий плющ,
По горам ползет, ползет,
Стелется на двадцать ри.
Плющ, плющ,
Ползучий плющ...
Пробормотал он так, а потом и говорит:
- Выстроил ты шесть лет назад новую кладовую, а к крыше нечаянно прибил гвоздем змею. От нее-то и вся беда приключилась.
- Правду говорит прорицатель! - воскликнул богач.-Как раз шесть лет назад строил я ладовую. Тогда, видно, и случилось такое дело. Надо скорее освободить змею.
Тут же позвали плотника, что жил по соседству, и велели ему поднять дранку. А под ней и в самом деле змея, вся белая, высохшая, словно сброшенная кожа, еле живая.
- Вот она, причина болезни! — сказал старик.
Осторожно положили змею в корзинку, снесли с крыши вниз, поставили корзинку на берегу ручья и стали поить и кормить змею. А когда она оправилась, отпустили ее на волю.
И стала болезнь девушки понемногу проходить. Вскоре она совсем поправилась.
Богач, не помня себя от счастья, подарил старику триста рё.
Вернулся старик домой, купил себе новую одежду и на радостях отправился странствовать.
Однажды сел он отдохнуть под раскидистым деревом возле дороги. Глядь, снова прилетают два ворона - один с запада, другой с востока. Уселись они на дереве и повели между собой разговор.
- Тоскливо жить все в одном и том же городе, мало слышишь нового, - жалуется первый ворон, - поневоле улетишь в другие края.
- Это правда, - отвечает второй ворон, - но вот в городе, где я жил, случилось небывалое дело. Тяжело зболел один богач, не сегодня-завтра умрет. А все отчего? Лет шесть назад пристроил он к своему дому парадные покои и, чтобы расчистить для них место, велел срубить старое камфарное дерево. Пень этого дерева остался стоять под застрехой, и течет на него дождевая вода с крыши. Не погибли корни дерева, и, пока держится в них жизнь, дают они новые побеги. Да только их тут же обрезают. И жить дерево не живет, и умирать не умирает. Думает оно горькие думы, и от этих дум напала на богача тяжелая болезнь. Каждую ночь из горных лесов приходит множество деревьев навещать воего несчастного друга. Жалуется им камфарное дерево, а что они могут поделать?! Уж дали бы ему жить на свободе или выкопали бы, чтоб сразу засохло и не мучилось дольше.
Услышал старик рассказ ворона и отправился в дальний край к больному богачу. Пришел и кричит у ворот:
- Гадатель пришел, гадатель!
Выбежали люди из покоев богача:
- Гадатель, зайди сюда, хозяин тебя приглашает.
Ввели старика в такие роскошные покои, каких он в жизни не видел. Огляделся он по сторонам и спрашивает:
- О чем же вам погадать?
- Много лет уже болеет хозяин этого дома, - отвечают ему.— Сколько мы ни призывали врачей и заклинателей, пользы от них никакой!
- Не беспокойтесь! - важно говорит им старик. - Я узнаю причину болезни и вмиг вылечу вашего хозяина. Для меня это проще простого.
Забормотал старик свои заклинния:
Плющ, плюш, ползучий плющ,
По горам ползет, ползет,
Стелется на двадцать ри.
Плющ, плющ,
Ползучий плющ...
А потом и сказал:
- Шесть лет назад построили вы парадные покои возле дома...
- Ах, прорицатель, откуда ты знаешь, что мы строили покои шесть лет назад? - спрашивают его домашние.
- Это мне открыло мое гадание. Поселите меня в тех покоях, и за три дня и три ночи я открою причину болезни вашего хозяина и вылечу его.
Отвели старика в парадные покои. Первым делом он приказал:
- Не входите ко мне, пока не позову!
Настала ночь, но старик не лег спать. Надел он свой колпак и слушает, что дальше будет.
В полночь что-то зашелестело, зашуршало под окном и послышался голос:
- Эй, камфарное дерево, откликнись! Как нынче твое здоровье?
В ответ послышался тихий-тихий голос, точно из-под земли:
- Кто это говорит? Верно, криптомерия с горы Криптомерии? Ты посещаешь меня каждую ночь. Как мне благодарить тебя за твою заботу?! Об одном только теперь я думаю: как бы мне поскорее умереть! Но не приходит ко мне смерть, и нет конца моим мучениям.
Стала криптмерия утешать друга:
- Что ты, что ты, нельзя падать духом! Мужайся!
Так побеседовали они и расстались. Но не прошло и часа, как снова послышался шорох и чей-то голос спросил:
- Эй, камфарное дерево, каково тебе сегодня?
- Кто это говорит со мной? Уж не сосна ли с основой горы?
- Да, это я.
- Ты пришла издалека! Спасибо тебе.
- Полно, полно! Просто я собралась погулять и зашла к тебе по дороге. Настанет весна, и ты непременно поправишься! Не теряй надежды!
И снова послышалось: “Шурх-шурх!” Это уходила сосна.
Старик в своем колпаке “Чуткие Уши” слышал все их речи и думал: “Поскорее бы рассвело!”
Едва наступило утро, старик поспешил к больному, сел у его изголовья и опять забормотал свои заклинания:
“Плющ, плющ, ползучий плющ...” А потом рассказал о том, что слышал ночью. Чужое горе - вот причина болезни. Ведь не только камфарное дерево страдает - все деревья на высоких горах вокруг горюют о своем друге.
- Надо поскорее вырыть пень камфарного дерева, тогда и больной поправится! - сказал старик.
Тотчас же вырыли пень камфарного дерева, поставили в сау, разукрасили, словно божество. И хозяин дома поправился. Покинула его болезнь так легко, как сухой листок падает с дерева.
Все в доме не знали, как благодарить старика. Снова получил он триста рё и вернулся к себе домой.
С той поры бросил старик гадание. Развел у себя хроший сад. Поселились там из благодарности к старику самые красивые деревья со всей округи и цвели каждую весну небывалым цветом. И все звери и птицы тоже дружили со стариком, потому что он их понимал и любил."
|
| 10-01, 21:12 |
|
|
|
Черная Леди
|
"Жил в одной деревне молодой крестьянин по имени Микэран. Каждый день он трудился в поле да рубил дрова в горах на продажу.
Однажды пошел Микэран в горы вместе со своими односельчанами. Его спутники притомились, стали пить воду из горной речки и смывать с себя пот.
Но Микэран решил искупаться где-нибудь поодаль. Пошел он к верховью реки, куда обычно люди не заходят. Была там широкая чистая заводь.
Сбросил Микэран пропитанные потом лохмотья и уже собирался нырнуть в воду, как вдруг видит: на ветке прибрежной сосны висит прекрасная одежда из птичьих перьев. “Вот диво!” - подумал Микэран и снял одежду с ветки.
Вдруг из глубины заводи у самых его ног выплыла нагая девушка и, умоляюще сложив руки, стала просить жалобным голосом:
- Верни ме мою одежду из перьев. Ведь для человека она бесполезна.
Но Микэран, ни слова не ответив, только молча глядел на нее.
- Микэран, разве не понял ты моей просьбы? Если я не надену этой одежды, то не смогу вернуться на небо. Тебе, человеку земного мира, летающая одежда не нужа. Отдай же ее мне! - молила девушка.
Но Микэран только спросил:
— Зачем ты здесь?
Он не хотел отдавать одежду из перьев, но девушка думала: “Должно быть, он не в силах поверить, что есть на свете такая диковина — одежда, в которой можно летать. А если б поверил, то отдал бы мне”.
И она, проливая слезы, стала рассказывать:
— Я — небесная фея и лишь изредка спускаюсь на землю, чтобы искупаться в этой заводи. Ты сомневаешься в моих словах? Верни мне одежду из перьев и увидишь.
- А для чего тебе она? — ответил Микэран.- Лучше давай будем жить на здешнем острове в любви и дружбе. Тогда не надо будет тебе прилетать с неба всякий раз, когда захочешь купаться. Только скажи, и я провожу тебя сюда. Купайся здесь, сколько душа твоя хочет.
- О, не говори таких жестоких слов, Микэран! Я, небесная дева, не могу жть на земле. Прошу тебя, верни мне одежду из перьев.
- Ну нет, если я верну ее, ты улетишь на небо. Оставайся со мной на нашем острове.— Так и не отдал Микэран одежды из перьев.
Небесная дева сильно опечалилась. Но не могла она вернуться на небо, раз отняли у нее чудесную одежду, и поневоле пошла с Микэраном в его селение.
Прошло семь лет, и у них родилось трое детей. Но жена Микэрана все время стремилась вернуться на небо. Она искала во всех углах дома свою одежду из перьев и не могла найти. Где только муж запрятал ее?
Однажды Микэран ушел на рыбную ловлю, а небесная фея собралась идти по воду к речке на самом краю деревни. Привязала она своему семилетнему сыну на спину недавно родившегося ребенка, а пятилетнему сыну велела убаюкивать младенца колыбельной песней, легонько похлопывая его по спинке.
Идет небесная фея назад к своим воротам и вдруг слышит: поет ее сынок колыбельную, убаюкивая маленького братца:
Ёй-хора, ёй-хора, не плачь, усни.
Отец идет, подарок несет.
Один, два, три, четыре столба.
Четыре столба, шесть высоких столбов,
Внизу столбы, вверху снопы.
Отопрет о двери, распахнет он двери,
Найдет он одежду из перьев,
Подарит тебе одежду из перьев.
Ёй-хора, ёй-хора, не плачь, усни.
Слушает небесная фея колыбельную песню. Так значит, семь лет назад спрятал Микэран одежду из перьев в высоком амбаре на четырех и шести столбах! Скорй, скорей, пока не вернулся муж, приставила она лестницу к высокому амбару, открыла дверь, стала шарить посреди снопов риса и проса... Отыскалась наконец одежда из перьев!
Не дожидаясь возвращения Микэрана, надела на себя небесная фея одежду из перьев, семилетнего сына привяала к спине, пятилетнего положила за пазуху, а младенца прижала к груди правой рукой. Первый раз вспорхнула она к небу, поднялась на вершину высокой сосны. Второй раз вспорхнула, скрылась между облаками. Третий раз вспорхнула - и достигла неба. Но, на печаль и горе, пролетая меж облками, уронила она младенца, и он упал на землю.
Вернулся Микэран с рыбной ловли. Видит, двери настежь, в доме пусто. Распахнута дверь и в высоком амбаре. Стоит Микэран как потерянный и думает: “Отыскала она одежду из перьев и покинула меня”.
Настало время ужинать. Поплеся Микэран к очагу. Огонь в нем еле тлеет. Взял Микэран бамбуковую дудку для разжигания огня и подул. Не проходит воздух. “Отчего бы это?” — удивился он и заглянул внутрь. Видит, в бамбуковой дудке спрятан лист бумаги.
Вытащил он его, расправил и читает письмо:
“Собери тысячу деревянных сандалий и тысячу соломенных сандалий, закопай их в землю поглубже, а сверху посади бамбук. Через два-три года дорастет он до самого неба, и ты сможешь взобраться по нему ко мне”.
Микэран, не мешкая ни минуты, стал собирать повсюду сандалии. Но почему-то ему удалось собрать только девятьсот девяносто девять деревянных сандалий и девятьсот девяносто девять соломенных. Закопал он их в землю и посадил над ними молодой побег бамбука. Быстро начал расти бамбук.
Прошло три года. Поглядел как-то раз Микэран в вышину, и показалось ему, что бамбук уже до самого неба дотянулся.
Обрадовался Микэран и стал взбираться вверх по стволу. Лез он, лез, поглядел вниз — облака под ногами, земли не видно. Вот он и подумал, что уже на небе. Но ветви на вершине бамбука самую малость до неба не дотянулись. Качается Микэран на ветру, за верхнюю ветку держится.
Небесная фея вернулась в свой родной дом и снова, как прежде, стала ткать одежды, но все же нет-нет да и вспомнит о Земле. Ждет не дождется, когда же бамбук вырастет до самого неба и Микэран сможет к ней подняться.
Однажды, сидя за кроснами, поглядела она из окошка вниз. Бамбук уже вырос высоко-высоко. [Колышутся-качаются ветви на ветру, а за самую верхнюю ветку уцепился какой-то человечек. С высоты поглядеть - он не больше макового зернышка.
Небесная фея схватила ткацкий челнок и стала тихо-тихо спускать его к Микэрану. Вот уж челнок над самой его головой. Ухватился Микэран за этот челнок, и жена втащила его на небо.
Богиня, мать небесной феи, приняла Микэрана ласково и сердечно, но отец ее. Небесный правитель, встретил нежеланного зятя со злобой и начал задавать ему трудные задачи.
Как раз в это время на небесах расчищали поля под пахоту. Тесть повелел Микэрану за один день расчистить от деревьев тысячу тёбу.
Не на шутку встревожился Микэран. Разве ему под силу такая работа? Но пришла жена и стала его успокаивать:
— Не печалься, это дело лгкое. Сруби три больших дерева, ляг на пенек головой и почивай до вечера.
На другой день Микэран по повелению своего тестя отправился в лес. Срубил он три дерева и лег подремать, как жена научила.
Проснулся уже под вечер, глядит: все деревья срублены. Обрадованный, пошел он к тестю:
— Расчистил я от леса, как ты повелел, за один день тысячу тёбу.
Но не умилостивился тесть:
— Завтра вскопай за один день все, что ты расчистил.
Вконец упал духом Микэран. Где же ему вскопать за один день такое огромное поле? Но тут снова пришла небесная фея и говорит;
- Это работа нетрудная. Копни мотыгой три раза и почивай до вечера. Все само собой сделается.
Так и случилось. Проснулся Микэран к вечеру, смотрит: все поле, сколько хватает глаз, вскопано мотыгой.
Радостный, поспешил он домой к тестю, но тот задл новую задачу не легче первой:
- Завтра за один день посади на всем вспаханном поле от края до края семена тыквы горлянки.
Легко сказать, трудно сделать. Поле-то величиной в тысячу тёбу. Не по силам такая работа для Микэрана.
Пошел он за советом к своей жене.
- Только-то? Дело простое. Посади три тыквенных семечка в трех разных местах и ляг почивать, все само собой сладится,— научила жена.
Последовал он ее совету, и к вечеру опять все было готово.
Подумал Микэран, что теперь конец его трудам, и пошел к тестю с веселой душой.
Но тесть — Небесный правитель - повелел ему:
- Сними завтра утром пораньше урожай с поля, весь до последней тыквы.
“Вот когда я пропал - подумал Микэран.- Разве так бывает, чтобы за одну только ночь семена тыквы взошли, дали цвет и зрелые плоды?”
Пошел он к жене со своим горем. Небесная фея стала его утешать:
- Не отчаивайся, тыквы уже зреют. Сорви пораньше утром три самые спелые и ложись подремать, все само собой сделается.
Не слишком поверил Микэран словам жены: как может случиться такое чудо? Рано-рано утром поспешил он на пол и видит: в самом деле тыквы созрели. Сорвал он три самые спелые и заснул.
Через некоторое время очнулся он от дремоты, глядит - весь урожай собран еще до полудня. Тыквы горлянки горами лежат, ни одной на поле не осталось.
Выполнил зять все трудные задачи. И тесть как будто подобрел. Стал готовиться к празднику урожая. Микэрану доверил тыквы резать. До этого он говорил со своим зятем злобно, но тут сказал ласковым голосом:
- Разрежь три тыквы, но, смотри, вдоль, а не поперек, положи под голову и спи спокойно.
Но сидевшая там небесная фея помигнула мужу: “Не слушайся, дескать, моего отца, режь не вдоль, а поперек”.
На беду, Микэран подумал: как можно ослушаться, когда тесть дает добрый совет? Взял он тыкву одну, другую, третью и разрезал вдоль. И тут все наваленные горой тыквы развалились на две половинки, воды хлынули рекой и унесли с собой Микэрана.
Еще и теперь можно осенью ясно увидеть Небесную реку, и, разделенные этой серебряной рекой, сияют на ее берегах две звезды: Пастух и Ткачиха. Плачут муж с женой в разлуке. Люди говорят, что две звездочки возле Небесной Ткачихи - это двое е старших детей.
Лишь один раз в году дозволено Микэрану встретиться со своей женой: когда наступает седьмая ночь седьмого месяца."
|
| 10-01, 21:18 |
|
|
|
Черная Леди
|
"Айны — национальное меньшинство, проживающее в основном на северном острове Японии Хоккайдо, а также в южной части Сахалина и на нескольких островах Курильской гряды. Происхождение айнов не выяснено до сих пор, и одни исследователи считают их принадлежащими к европейским народам (по физическому типу), а другие утверждают, что они связаны с монголоидными племенами или с тунгусами Приамурья, третьи показывают их австрало-океанийское происхождение. Ряд ученых относит их к кавказской расе.
Мифология айнов малоизучена, и главная причина этого — отсутствие у айнов собственной письменности, а следовательно, исследователям необходимо в совершенстве овладевать айнским языком и постоянно работать со сказителями. Кстати, язык сказителей далеко не во всем совпадает с разговорным языком айнов. Сказитель у айнов — не хобби, а специальность, причем — почетная.
Предания, посвященные происхождению богов и людей (“айну”, собственно, и значит “человек, точнее — благородный, настоящий человек”), можно вкратце свести к следующим:
ОКИКУРУМИ (варианты произношения ОКИКОРУЙ, АЙНУРАККУР, Аэойнакамуи) произошел от матери, которая была богиней вяза — дерева, которые айны употребляли для изготовления орудий труда и для добывания огня трением. Его отцом одни предания считают бога неба, другие — бога солнца, а третьи — бога грома. Есть предания, в которых говорится, что его отец — небольшая птичка, родственница европейской трясогузки, являющаяся также божеством эпидемий и иных болезней.
В одном из сказаний, записанных Н. А. Невским, рассказывается о том, как КОТАНКАРКАМУИ, то есть “бог, создатель селений”, получив приказ сойти на землю и устроить ее, спустился с неба и принялся за наведение порядка. Руками и ногами он прорывал ложа рек и долины, пользуясь при этом мотыгой из вяза. По окончании работ бог, осмотрев дело рук своих, удовлетворенно вознесся на небеса. Забытая им мотыга пустила корни и выросла в красивый вяз. В это время из-за моря явился “бог года”, чтобы полюбоваться вновь созданной страной. Он долго искал, где бы отдохнуть; наконец заметил молодой вяз и направил свою лодку прямо к нему. Отдохнув на вершине вяза, бог отправился дальше. Вяз после этого забеременел и обратился к сестре бога водопада с просьбой воспитать ребенка, который должен был появиться на свет. Родившегося вскоре после этого сына — Окикуруми сестра бога водопада одела в кору вяза.
Богиня ЦИКИСАНИ (вяз) подарила своему ребенку саблю, которая при извлечении из ножен вспыхивала огнем, и оттого у него всегда обуглены ножны и подол одежды. Н. А. Невский полагает, что этот бог, возможно, является персонификацией огня, и тогда становится понятным, почему во время его борьбы с врагами вокруг горит огонь, уничтожающий богов тьмы и мрака, и почему он спасает айнов от богов ветра и дождя.
Считается, что большинство сказаний идет от самого Окикуруми. В них часто рассказывается о происхождении богов и демонов и выясняется их природа. Эти знания необходимы для того, чтобы знать, к какому божеству лучше обратиться в ту или иную трудную минуту жизни, как привлечь божество на свою сторону, каким образом избавиться от того или иного демона.
Окикуруми часто появляется в преданиях вместе с помощником (или братом) СЯМАЙКУРОМ (вариант Смай-юнкур) — “человек, находящийся возле”, который часто попадает впросак, и богу Окикуруми приходится спасать его. В некоторых показаниях, впрочем, они меняются ролями.
Мотив обустройства мира с помощью мотыги встречается в мифе о ПАСЕ КОКЛУЙ (“создатель миров”), божестве, проживающем на верхнем, шестом, ярусе неба. Когда суша, вода и небо были перемешаны и представляли первоначальных хаос (болото), тогда Пасе Коклуй с помощью мотыги разделил их.
В одном из вариантов мифа разделение суши, воды и неба сделала трясогузка, помахав своим хвостиком. Эта птичка, как можно заметить, занимает не последнее место в мифологии Японских островов. Она же, покровительница влюбленных, в свое время излечила Окикуруми от влюбленности в земную женщину племени айнов.
Окикуруми считается богом-просветителем айнов, правящим некогда страной людей. Однажды из-за моря явился бог оспы, и умерло очень много людей. Тогда Окикуруми сделал шестьдесят одну куклу и отправил кукол сражаться с высадившимся войском бога оспы. Шестьдесят кукол пали в бою, утонули и превратились в богов, и лишь последней удалось изгнать из пределов страны ужасных гостей.
У айнов есть семейства, которые полагают, что их род произошел следующим образом:
“Некогда мальчик задумался о смысле своего существования и, чтобы узнать его, отправился в дальний путь. В первую ночь он остановился на ночлег в красивом доме, где жила девушка, оставившая его ночевать, сообщив, что “о таком маленьком мальчике уже известие пришло”.
Наутро выяснилось, что девушка не может объяснить гостю цели его существования и он должен отправляться дальше — к средней сестре. Дойдя до красивого дома, он обратился к другой красивой девушке и получил от нее пищу и ночлег. Утром и она, не объяснив ему смысла существования, отправила его к младшей сестре. Ситуация повторилась, за исключением того, что младшая сестра указала ему дорогу, лежащую через Черную, Белую и Красную горы, которые можно поднять, пошевелив весла, воткнутые у подножия этих гор.
Миновав горы Черную, Белую и Красную, он добирается до “божьей горы”, на вершине которой стоит золотой дом.
Когда мальчик вошел в дом, из его глубины появляется что-то, напоминающее не то человека, не то сгусток тумана, который требует внимать ему и объясняет:
“Ты тот мальчик, который должен положить начало тому, чтобы люди как таковые с душою появлялись на свет. Когда ты шел сюда, ты думал, что ночевал в трех местах по одной ночи, но на самом деле ты прожил по одному году”. Оказывается, девушки были Богиней Утренней Звезды, родившей дочь, Звездой Полуночи, родившей мальчика, и Звездой Вечерней, родившей девочку.
Мальчик получает приказание на обратном пути забрать своих детей, а по возвращении домой взять одну из дочерей себе в жены, а сына женить на другой дочери, в таком случае вы будете рожать детей; и их, в свою очередь, если будете отдавать друг другу, то они будут размножаться. Это и будут люди”. Возвращаясь, мальчик поступил так, как ему было велено на “божьей горе”.
“Таким-то вот образом люди и размножились”. Так заканчивается легенда.
В общих чертах мир в трактовке айнской мифологии устроен следующим образом.
Существует шесть ярусов миров верхних и шесть ярусов миров нижних. Упомянем лишь те, о которых имеются достаточно подробные сведения.
КАННА МОСИРИ — “верхний мир”. Это тот мир, в котором живут айны, и одновременно первый ярус верхнего мира. Он устроен в виде острова, покоящегося на спине гигантского лосося.
НИТНЕ КОМУЙ МОСИРИ — “мокрый подземный мир”, который является первым ярусом подземных миров. В этот мрачный мир после смерти попадают дурные люди, и там же проживают злые демоны. Он расположен непосредственно под Канна Мосири — миром людей- Таким образом, данный мир является отчетливо сформированной концепцией ада.
Там, где есть ад, должен быть и рай. Этим раем является КОМУЙ МОСИРИ — один из подземных миров, и именно туда после смерти попадают хорошие люди, живя там вместе с добрыми божествами. Единственное неудобство этого рая — это то, что жить там приходится вверх ногами.
В отличие от богов японского пантеона боги айнов отчетливо делятся на злых и добрых. Общее наименование злых богов ТОИЕКУНРА, и обитают они в горах, хотя главное злое божество айнов — богиня болот и трясин. Эти боги символизируют разного рода опасности, поджидающие человека, и отрицательные черты самих людей.
Как-то раз этим богам удалось украсть солнце, и доброму богу Пасе Комуй пришлось посылать на выручку солнца ворона, в других вариантах — иных птиц.
Иногда людям приходится обращаться за помощью и к злым богам — при нападении хищника или когда начинают особенно докучать злые демоны. К злым богам обращаются и для того, чтобы управиться с природными стихиями, поскольку именно эти боги ведают ураганами, смерчами, землетрясениями, цунами, снегопадами и т. п.
В отличие от остальных богов у Тоиекунра есть четкий постоянный облик — птиц и зверей. Например, КИНАСУТУНГУРУ (“обитающий в горах”) — это гигантский змей, а ИВАСИЕНО (“горный заяц”) — это гигантских размеров заяц.
Прямое отношение к стихиям имеют, впрочем, и добрые боги — ЯЙЯН КОМУЙ, — однако эти боги являются скорее абстрактными символами самих стихий, как и ЧУФ КОМУЙ — бог всех светил, живущий на Луне, срок жизни которого равен одному лунному месяцу. С началом каждого лунного месяца он возрождается вновь и за 28 дней снова и снова проживает свою жизнь от младенчества до дряхлости.
Особняком стоят божества КОРОПОК-ГУРУ — боги карлики. Живут эти божества в выстроенных ими землянках (в одном из подземных миров), и их отличительная черта — покрывающие все их тело татуировки, которые обладают магическими свойствами. Примеру этих божеств следуют и айны, очень любящие покрывать себя татуировками."
|
| 10-01, 21:24 |
|
|
|
Черная Леди
|
"В старину жил на берегу Китамаэ в селении Оура молодой рыбак по имени Урасима-Таро со своей старухой-матерью.
Однажды говорит ему матушка:
- Урасима, Урасима, возьми себе жену, пока я жива-здорова.
- Уж очень мал у меня заработок, нечем жену прокормить. Пока ты жива, матушка, буду каждый день рыбу ловить, и пусть все будет по-старому,- ответил Урасима.
Так шли годы. Как-то осенью подул северный ветер, и Урасима не смог выйти в море на ловлю. Нет рыбы, значит, денег нет. В доме нечего есть. Лег спать Урасима с такой думой: “Хоть бы завтра затишье настало!”
Поглядел утром - небо ясное. Живо вскочил он с постели, сел в свой дощатый челнок и вышел в море. Уже на востоке забелело, а он все еще не поймал ни единой рыбешки. “Вот незадача!” - печалился расима.
Вдруг клюнула большая рыба. Вытащил Урасима леску из воды, смотрит - а на леске висит громадная черепаха. Позволил он ей ухватиться за корму, но черепаха почему-то не торопилась скрыться.
- Думал я, что поймал рыбу-тай, - говорит Урасима, - а это ты, черепаха. Выходит, это ты всю рыбу распугала. Отпущу тебя, возвращайся в море.
Выкурил Урасима трубочку и снова начал удить. Нет, не клюет! Был уже полдень, когда леска вдруг сильно натянулась - будто большая рыбина попалась.
Смотрит Урасима - а это опять та же самая черепаха!
“Говорил же я ей по-хорошему: плыви прочь. Не ловится рыба, а привязалась какая-то черепаха... Несчастье, право!” - подумал он и в сердцах бросил черепаху в море. Но как вернуться домой без улова? Чем накормить матушку?
Набрался Урасима терпения. Удил он, удил еще битых два часа, как вруг почувствовал: клюет.
- Уж на этот раз, наверное, рыба!
Вытащил леску, смотрит - опять как назло черепаха! И опять Урасима бросил ее в море. Той порой солнце на закат пошло, а улова все нет.
“Уже темнеет. Что я скажу моей матушке, как вернусь домой с пустыми руками? - опечалился он и стал грести к берегу.
Вдруг перед ним, откуда ни возьмись, появился большой корабль. И поплыл он прямо к челноку Урасима. Повернет свой челнок Урасима направо - корабль туда же, повернет налево - и корабль налево. Наконец догнал корабль челнок Урасима, поплы рядом с ним.
Кормчий говорит рыбаку:
- Урасима-сан, сделай милость, пересядь на мой корабль. Я послан тебе навстречу госпожой Отохимэ, а она, да будет тебе ведомо, дочь Дракона - Повелителя морей. Должен я проводить тебя к ней во дворец Рюгу.
- Нет, это невозможно. Еси я отправлюсь в царство Дракона, матушка моя останется без всякой помощи.
- Об этом не думай! Матушка твоя ни в чем не будет знать нужды. Садись на мой корабль,- ответил кормчий.
Урасима, сам не зная как, пересел на чужой корабль. А тот вдруг погрузился в глубины моря и полыл к дворцу Дракона. Дворец этот был великолепен - на земле не увидишь такой красоты!
Отохимэ-сама, прекрасная дочь Повелителя морей, приветливо встретила молодого рыбака, спросила, не голоден ли он. В честь Урасима устроили роскошный пир.
Во дворце Дракона было множество красавиц. Облачили они гостя в богатые одежды, просят погостить хоть несколько дней.
И так ему понравилось в подводном дворце, что три года пролетели как один день.
Но наконец стосковался он по родному дому. Стал прощаться с прекрасной Отохимэ, а она подарила ему яшмовый ларец с тремя ящичками:
- Если не будешь знать, как избыть беду, открой ларец.
Посадили Урасима на корабль. Выплыл этот корабль на белый свет и причалил к берегу возле родных гор.
Вернулся Урасима в свою деревню. Но почему все кругом изменилось? Нет знакомых примет. Даже окрестные горы выглядят совсем по-иному, а холмы облысели, деревья на них засохли.
Пошел он домой, раздумывая по дороге: “Всего три года прогостил я во дворце Дракона! Что же случилось здесь за это время?”
Видит: старик в хижине, крытой соломой, мастерит поделки из соломы. Вошел Урасима к нему в дом, вежливо поздоровался и стал расспрашивать, что о нем самом, Урасима, слышно в родных местах:
- Знавал ли ты рыбака по имени Урасима, дедушка?
- Когда еще жил на свете мой дед, в ту пору рассказывали, будто в стародавние времена молодой рыбак Урасима-Таро попал во дворец Дракона - Повелителя морей и живет там. Долго ждали его, да он не вернулся...
- Что же сталось с его старухой-матерью? - встревожился Урасима.
- А ее давным-давно на свете нет. Ведь сколько времени с тех пор утекло!
Пошел Урасима осмотреть на развалины родного дома. Немного же от него осталось: только каменная чаша для мытья рук да каменные плиты во дворе.
Призадумался Урасима: как же ему теперь быть? Вспомнил он о подарке Отохимэ. Снял крышку с ларца и вынул первый ящичек. Смотрит - в нем журавлиные перья. Открыл второй ящичек — и вылетело оттуда облачко белого дыма. Окутало это облачко Урасима, и в единый миг превратился он в древнего старца. Открыл Урасима третий ящичек, а там зеркальце. Погляделся он в зеркальце и увидел морщинистое лицо и белые волосы.
“Что за чудеса?!” - изумился Урасима. А журавлиные перья вдруг прилипли к его спине. Взлетел он на воздух и стал кружить над материнской могилой.
А Отохимэ превратилась в черепаху и вылезла на берег, чтобы встретиться с Урасима.
Говорят, тогда и появился танец журавля и черепахи."
|
| 10-01, 21:36 |
|
|
|
Черная Леди
|
"В старину жил в стране Суруга один старик. Рубил он в горах бамбук и готовил из него разные поделки — тем и добывал себе пропитание. Люди прозвали его дед Такэто-ри, что значит Добывающий Бамбук, а еще называли его Мицукури, что значит Мастерящий Веялки.
Так сказано в старинных книгах.
Однажды этот дед Мицукури пошел в бамбуковые заросли и вдруг увидел: лежит в соловьином гнездышке маленькое яичко и светится ярким светом. Он бережно принес его домой.
Скорлупка расколоась сама собой, и появилась оттуда крошечная прекрасная девочка. Родилась она из соловьиного яичка и потому нарекли ее Угуису-химэ — Дева-Соловей.
Старик растил ее и лелеял, словно родную дочь, а она становилась все краше. Когда же выросла, то никто на земле не мог сравнитьс с ней красотой. Излучала она сияние, и дали ей второе имя - Кагуя-химэ - Лучезарная Дева.
Старик Мицукури стал с тех пор находить в коленах бамбука золотые монеты. Был он нищим, а за короткое время сделался богачом.
Повадились к нему в дом женихи свататься, но старик с доерью каждому задавали трудные задачи. Ни один жених не мог решить их и возвращался ни с чем в большом смущении.
Прослышал о лучезарной красавице правивший в то время Сын Неба. Отправился он в страну Суруга будто бы охотиться и увидел там Кагуя-химэ. Попросил он ее поехать с ним в столицу и стать его царственной супругой. Но и самому Сыну Неба отказала дева. Лежала у нее на сердце другая забота.
Осенью того же года, в пятнадцатую ночь восьмой луны, небеса стали ясными и переполнило их лунное сияние.
И вот спустилось вниз белое облако, и Кагуя-химэ с вершины горы Фудзи поднялась на небо. Но перед тем, как улететь, сложила она стихи и послала их государю вместе с эликсиром бессмертия.
Вот что написала она:
Навеки прощай!
Я одежду из перьев
Надену сейчас,
Но сердце мое томит
Печаль раалуки с тобой.
Когда государь прочел эту танку, его охватила великая горесть.
- Не надо мне эликсира бессмертия,- молвил он и повелел отнести этот эликсир на вершину горы Фудзи -она ближе всего к небу - и там зажечь.
С той поры поднимается над горой Фудзи вечный дым, оттого что горит а ее вершине эликсир бессмертия,— так говорят древние сказания."
|
| 10-01, 21:41 |
|
|
|
Черная Леди
|
"В старину это было, в далекую старину. Жили где-то старик со старухой.
Старик был работящий, и все звали его честным дедом.
Однажды утром встал он спозаранок и пол в кухне подметает. А на земле лежит горошинка. “Хорошая горошинка, сладкая”,- подумал он, но только руку протянул, как она покатилась и катится, катится.
Наклонится поймать, а она покатится - коконкорон-коконкорон - и закатилась наконец - коконкорон - в мышиную норку.
Но дед все гнался за ней и, не долго дуая, полез в мышиную норку. Открылась перед ним дорога. Дед побежал по ней все прямо-прямо, и вот стало совсем темно.
Вдруг видит — стоит храм, он в него и вошел. А уж там такая темь — ничего не видать! Спрятался он под досками пола и уснул.
В середине ночи послышался шум, и все ближе: дзудон-дзудон.
- Ох, кто это, кто сюда идет? - задрожал от страха дед. - Пропал я, съедят меня...
И вот с восточной стороны явились тэнгу, с западной тоже пожаловали тэнгу. Слышен шум и топот: доэн-доэн.
- Смотри-ка, что они нынче ночью затевают?! -удивляется стаик.— Сколько их явилось!
А той порой с южной стороны донесся шум: доэн-досун-дзудон. Еще тэнгу идут. С северной стороны тоже слышится такой громкий шум, что страх берет: доэн-досун-дзудон.
Собрались тэнгу со всех четырех сторон.
Надо сказать, что у старика была болшая-пребольшая шишка на щеке. Стал он из-под пола выглядывать со своей шишкой, присыпанной песком. А тэнгу дружно пустились в пляс и так весело поют:
Тэнгу, тэнгу, восемь тэнгу,
А со мною девять тэнгу.
Если тигр не придет,
Будем до утра плясать.
Суттон-суттон, сорэ-соэ.
Тэнгу, тэнгу, восемь тэнгу,
А со мною девять тэнгу.
Если тигр не придет,
Будем до утра плясать.
Сутгон-сутгон.
Загляделся старик и совсем забыл, что он под полом прячется, выскочил оттуда и сам пустился в пляс, тряся своей шишкой. Такой это был зажигательный напв:
Тэнгу, тэнгу, восемь тэнгу,
А со мною девять тэнгу.
Если тигр не придет,
Будем до утра плясать.
Суттон-сутгон, сорэ-сорэ.
Тэнгу-тэнгу, восемь тэнгу,
А со мною девять тэнгу,
Если тигр не придет,
Будем до утра плясать.
Суттон-сутгон.
До того разошелся старик, забыл свой страх, обо всем на свете позабыл. Пляшет-скачет. Глядят на него тэнгу, удивляются;
- Нынче ночью пожаловал к нам забавный старик.
Здорово он пляшет, потешил нас. Откуда только взялся такой? Дедушка, ты горазд плясать, приходи к нам опять завтра ночью.
- Ладно, приду.
Но тут вдруг старик опомнился и опять задрожал от страха.
- А вдруг обманешь, не придешь? - усомнился один тэнгу.— Вот что, возьму в залог твою шишку.
Ухватил тэнгу его шишку, давай тянуть изо всех сил, она и отвалилась. Дед, не помня себя от радост, отправился домой. С тех пор и прозвали его дед Кобутори.
А у старика-соседа по прозвищу Непутевый Дед тоже была огромная шишка на щеке.
- Послушай, сосед, как ты от своей шишки избавился? Без шишки ты вон какой приглядный! - пристал Непутевый Дед с неотвязными расспросаи.
Рассказал ему честный дед все, что с ним приключилось прошлой ночью:
— Стал я утром подметать кухню, вижу, лежит горошинка. Хотел я ее поднять а она покатилась-покатилась и закатилась в мышиную норку. Я за ней, а там темно как ночью. Что будешь делать? Спрятался я под полом в храме, а тут, откуда ни возьмись, тэнгу пожаловали, целая толпа тэнгу — и давай плясать. Такой был веселый танец, что я тоже пустился в пляс. И велели они мне строго-настрого прийти к ним опять. В залог шишку взяли.
- Вот оно что! Давай пойдем вместе со мной.
- Ну нет. Иди туда один.
Встал Непутевый Дед на другое утро спозаранок и начал подметать кухню. Смотрит - горошинка покатилась и закатилась в мышиную норку.
- Ну и я тоже залезу в мышиную норку.
Полез Непутевый Дед ползком в мышиную норку. Глядь - стоит храм, а кругом темь такая, глаз выколи. Спрятался он под полом. Вдруг послышался шум и топот:
досун-досун. Отовсюду, с запада и востока, с юга и севера собрались тэнгу. Стали они толпой плясать, припевая:
Тэнгу, тэнгу, восемь тэнгу,
А со мною девять тэнгу...
Если тигр не придет, Будем до утра пясать.
Суттон-сутгон, сорэ-сорэ.
Тэнгу, тэнгу, восемь тэнгу,
А со мною девять тэнгу,
Если тигр не придет,
Будем до утра плясать.
Суттон-сутгон.
Вылез Непутевый Дед из-под пола и ну плясать и распевать вместе с тэнгу. Только он и плясать-то не умел вовсе. Пляшет - сотыкается, с ладу сбивается, слушать и глядеть противно.
Закричали тэнгу:
- Нет, старик, не умеешь ты плясать! Только мешаешь!
- Надо ему вернуть залог! - И с размаху прилепили ему шишку на другую щеку.
Побрел старик домой. Голосит с горя:
- Ай-ай, бабушка! Была одна шишка, стало две! Была шишка, стало две!
Услышала старуха, как дед причитает, обрадовалась:
- У моего деда шишку сняли, от большой радости он во весь голос поет.
Но не смог Непутевый Дед вылезти из мышиной норки, застрял там и еще пуще кричит.
- Что это сегодня мыши так расшумелись? - дивится старуха. Взяла и завалила большой ступкой мышиную норку.
Не надо по-глупому людям подражать, не то как раз в беду попадешь.
Тут и сказке конец."
|
| 10-01, 22:54 |
|
|
Кто сейчас на конференции |
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 0 |
|
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
|
|
|
